Бумажная история
Целлюлозно-бумажные заводы (комбинаты)... Они до сих пор вызывают ностальгию у многих сахалинцев. Вот ведь какие предприятия угробили!
А ведь по большому счету это были абсолютно не экологичные и крайне вредные для здоровья людей производства.
До сих пор химики ищут экономически приемлемые пути использования многочисленных отходов целлюлозно-бумажного производства. Загружать умными словами не буду, приведу несколько цитат, чтобы прочувствовать: "В настоящее время применяют два процесса получения древесной пульпы. Основной из них — это щелочная варка (сульфатный процесс), в результате которой образуется темная сульфатная варочная жидкость. Эти отходы содержат трудноперерабатываемые ароматические продукты расщепления лигнина и низкомолекулярные органические кислоты (глюкоизоса-хариновую, молочную, уксусную и муравьиную). При получении пульпы из смолистой древесины сосны образуются талловое масло и терпены, широко использующиеся в промышленности. Сульфатную варочную жидкость не удается перерабатывать биологическими способами, которые могли бы применяться в промышленном масштабе; гораздо экономичнее упаривать эту жидкость и сжигать ее, получая таким образом энергию из отходов.
Сульфатная варка целлюлозы применяется реже; она дает отходы следующего состава: лигносульфонаты с ароматическими элементами (60%), сахара (манноза, галактоза, глюкоза, ксилоза, арабиноза; 36%), уксусная кислота, метанол и фур-фураль. Эти жидкие отходы — хорошее сырье для ферментации благодаря высокому содержанию в них углеводов. Их фермертация в широких масштабах начата в 1909 году. В настоящее время традиционным методом удаления пентоз, гексоз и уксусной кислоты из таких отходов служит их ферментация при участии дрожжей. Помимо этих традиционных методов вскоре будут использоваться и новые процессы превращения отходов в грибной белок с помощью Paecilomyces variotii, Sporotrichutn pulverulentum и Chaetomlcum cellulolyticum. Неподдающиеся переработке соединения можно концентрировать и сжигать... Вообще главное в переработке отходов целлюлозно-бумажной промышленности — это понижение энергозатрат, а какой химический принцип при этом используется, менее существенно".
Тогда в начале прошлого века к этому только подходили, хотя и делали из отходов немало полезных для того времени вещей, например, спирт и скипидар.
А чем дышали жители окрестностей бумов? Только варочно-промывочный цех вбрасывал в атмосферу целый букет, главенствующим в котором был, конечно, метилмеркаптан (метантиол — CH3SH) — простейший представитель тиолов, бесцветный газ с сильным отвратительным запахом. Весьма огнеопасен. При высоких концентрациях негативно воздействует на центральную нервную систему. Человек способен почувствовать запах метантиола даже при концентрации 1 часть на миллион. Метантиол образуется при различных процессах, в первую очередь, — при гниении белков, в состав которых входят серосодержащие аминокислоты. Он находится также в испражнениях и кишечных газах человека и животных, являясь вместе со скаталом причиной их неприятного запаха".
Про другие газы говорить не будут, каждый цех выбрасывал свой букет. Отмечу лишь, что в число основных диоксиноопасных объектов входят: целлюлозно-бумажные заводы и комбинаты.
Заняв Южный Сахалин и Курилы, СССР получил в свои руки девять ЦБЗ. Точнее восемь — основное оборудование в Отомари (Корсакове) японцы успели демонтировать. Да и с других заводов повывозили немало. Например, "Эсутору". "В районе имеется одна бумажная фабрика с производственной мощностью 58800 тонн бумажной продукции в год. В настоящее время на фабрике из 9 буммашин работает одна, выпуская в сутки 7 тонн бумаги".
И тем не менее за их возрождение взялись со всей ответственностью. Потому что это были стратегические по сути предприятия. Газетная бумага шла на идеологические войны, целлюлоза же находила самое разное применение — от производства лаков для ногтей до производства порохов. Говорят что лучшие мячики для пинг-понга продолжают делать из нитроцеллюлозы.
Словом, нужные были предприятия и их сразу начали восстанавливать.
Но уже в 1946 году стало ясно, что ресурсов Южного Сахалина на все уже не хватает. До захвата его японцами на юге острова насчитывалось 500 миллионов кубометров лесов. За 40 лет бесконтрольными рубками, пожарами, вредителями было уничтожено 265 миллионов кубометров. В последние годы японцы приняли ряд мер по сохранению и восстановлению лесов — создали большой лесной аппарат при губернаторстве и в лесхозах (до 700 человек), ввели строгие правила противопожарного режима в лесах, за последние 20 лет засадили более 110 тыс.га леса... Но было поздно.
Советской власти лес нужно было везти с севера острова и не только на бумзаводы, но и на шахты, для строительства жилья для все возрастающего потока переселенцев, возрождения иной промышленности.
А по югу дело было так: "Постановлением Совнаркома СССР N2348 от 2 февраля 1946 года все леса Южного Сахалина зачислены в Государственный лесной фонд Наркомлеса СССР. Ведение лесного хозяйства осуществляется лесным отделом треста "Сахалинлесдрев", состоящим из 14 чел., из них 3 русских и 11 японских специалистов. На местах имеется 12 лесхозов с аппаратом в 269 чел., 8 русских и 261 японцев. В связи с тем, что основное внимание уделяется лесозаготовкам, сплаву и лесообработке, лесное хозяйство Сахалинлесдревом ведется крайне недовлетворительно... Лесозаготовки в основном проводились в зимнее время, рубка леса и трелевка производилась вручную, вывозка — на лошадях. Никаких механизмов на лесозаготовках не применялось. Лесозаготовки вели подрядчики, заготовительных предприятий типа наших леспромхозов не было".
В 1947 году на Сахалин опять идет по постановлению Совета министров СССР переселение — 6200 семей и 400 квалифицированных специалистов для работы в лесной промышленности. Но если к 50 году бумкомбинаты были практически полностью укомплектованы персоналом, то вот с лесозаготовками дело обстояло гораздо хуже. Во всех смыслах этого слова. На одного проживающего в новом лесном поселке было только 3,7 квадратных метра жилья и только 10 процентов бараков имели электрическое освещение.
В том году, наконец, было решено строить ведомственный домостроительный комбинат. Сначала его планировали в Поронайске, потом переиграли на Буюклы.
Решение было неизбежным. В 1950 году бумкомбинаты простаивают свыше 700 дней, в том числе 460 дней из отсутствия древесины. Людей отпускали в организованные отпуска на сельдевую путину и сплав леса. А вообще политика региональных властей того времени уже упоминалась — нужен строительный лес для домов переселенцев, а "балансы" для бумов как-нибудь потом....
Недостаток балансов привел к тому, что министром было принято решение о транспортировке на плотах с Амура на Сахалин 150 тысяч кубометров балансовой древесины. Однако шторма показали, что это дело напрасное...
Нужна была иная логистика. И она была предложена. Ничего нового, впрочем: просто всеми силами навалились на сплав. Это мы сейчас спорим, могут ли 10-15 рузов погубить лососевое стадо. А тогда по каждой нерестовой реке, срывая нерестовые бугры и калеча только вылупившуюся молодь, шел поток бревен.
В 1950 году решено было строить тоннель на материк. В 1953 году стройка остановлена. У лесников появилось много дополнительной техники, дела на лесозаготовках понемногу пошли на лад.
Но техника техникой, а главными оставались нерестовые реки. Вот план 1955 года. Вывозка древесины всего — 2900 тыс. куб.м, в том числе деловой — 2458 тыс. куб. м., в том числе и железной дороге — 400 тыс. куб.м., в том числе к сплаву — 1718 тыс. куб. м. Это значит, что в верховьях рек накапливались бревна, которые по паводку спускались вниз перепахивая нерестилища. Это было настоящее бедствие для наших лососевых стад.
Только 19 декабря 1960 года вышло постановление Совета министров РСФСР "Об упорядочении лесозаготовок в Сахалинской области по берегам рек их приток и озер, являющихся местами нереста лососевых рыб".
А до этого, как пишет в своей к сожалению, неопубликованной книге историк лесной промышленности Сахалина Иван Мальцев было немало таких случаев: "в весенне-зимний сезон на реке Добрянка (ее и рекой то трудно назвать — так — речушка) в Томаринском леспромхозе уложили в верхних рюмах 70 тысяч кубометров деловой древесины. Весна в 1959 году оказалось затяжной с малыми водами. Лес не сплавили, часть осталось в русле, часть на берегу. Сплавили только весной 60 года. Сколько потеряно леса никто не мог сосчитать. И о качестве леса, перелетовавшего в лесу -тоже". Ну и о нерестовой ценности Добрянки говорить вообще не приходилось.
И таких случаев, как утверждает автор, было множество... А сплав леса — пока строились лесовозные дороги — продолжался до 1965 года, тогда в сплав было отправлено 1378,9 тыс. куб. м, выловлено 1359,5 тыс. куб. м
Но постепенно все налаживалось. В 1965 году закрыв в целом внутренние потребности, Сахалинлес" уже планировал поставить на экспорт 166 тыс. куб. м пиловочники и 134 тыс. куб м баланса.
А бумзаводы развивались ускоренными темпами. Еще в 1953 году "Советский Сахалин рапортовал: "тысячи тонн нашей продукции отправляются в Москву и Ташкент, Ригу и Харьков, в десятки других городов страны. В Ташкенте на бумаге, получаемой с Сахалина, печатается газеты издательство "Звезда Востока". Или: "Значительное развитие в предстоящую семилетку получит целлюлозно-бумажная промышленность. Общий объем ее в 1965 году достигнет свыше 1,2 млрд. рублей, или в 1,7 раза больше, чем в 1958 году. Выработку целлюлозы предполагается увеличить до 280 тыс. т или в 1,6 раза, бумаги — в 1,5 раза, выработку картона в 2,4 раза".
Предприятия действительно развивались, устанавливалось новое оборудование, появлялись свои орденоносцы, складывались трудовые коллективы и династии, ЦБЗ обрастали соцкультбытом, становились неотъемлемой частью городского пейзажа и истории.
Но очень мало кто знал, что вся реконструкция велась исходя из старых японских габаритов с малой шириной полотен, а правительство страны для госсподдержки этих предприятий установило повышающий коэффициент 1,75 на целлюлозно-бумажную продукцию с Сахалина.
И в дальнейшем это не могло не сыграть свою печальную роль.
С. Морозов
http://sakhalin.info/weekly/109814