Тем временем на юге
Захватив Южный Сахалин, японское правительство столкнулось с той же проблемой, что и Россия — новые земли надо было заселять.
В первую очередь, речь шла, конечно, о крестьянах, поскольку людей надо было кормить. И тут яркие высказывания националистов об "исконных северных территориях" столкнулись с противодействием народных масс, для которых эта "исконность" была, как шум в камышах. Сахалин был слишком далеким, слишком холодным и слишком чужим.
Например, в 1907 году на остров переехали только 432 семьи, в 1908 — 116, в 1909 году — 102. И это при наличии серьезных льгот. В частности, правительство брало на себя до половины стоимости переезда, непосредственно по острову у переселенцев было бесплатное право проезда и т. д. Но как это бывало и после, льготы то вводились, то отменялись, вместе с ними колебалось и количество переселенцев. 1531 семья переехала на юг Сахалина в 1914 году — это был максимум. Потом льготы порезали, и количество желающих резко упало. Пришлось в 1919 льготы опять восстанавливать. Например, выплачивались единовременные пособия по 5 иен на каждого члена семьи старше 15 лет, по 15 иен на семью и 10 иен на обустройство.
Много это было или мало?
Сказать трудно. С одной стороны, с тех пор иена катастрофически обесценилась, с другой — потребности людей в те времена были гораздо меньшими чем сейчас. Поэтому паритетную покупательскую способность вывести непросто.
Но на всякий случай скажу, что когда в ноябре 1910 года в 220 домах Тоехары впервые дали свет, их жителям за электроэнергию приходилось платить 1 иену 25 сен в месяц.
И тем не менее, у Японии были серьезные преимущества.
Во-первых, имелся аналогичный опыт освоения Хоккайдо: уже существовали соответствующие организационный структуры, были наработаны необходимые алгоритмы.
Во-вторых, безусловная близость Хоккайдо и Сахалина, сокращавшая транспортные издержки.
В-третьих, большое количество столь необходимого метрополии сырья, что в итоге предопределило не столько сельскохозяйственный, сколько промышленный характер развития Карафуто.
В первую очередь, силы были брошены на строительство транспортной инфраструктуры. Уже летом 1906 года силами железнодорожных войск (с привлечением большого количества чернорабочих) началось строительство узкоколейки от Отомари (Корсаков) на север. Дорога до Владимировки длиной 42,5 километра была построена за 60 дней.
Конечно, была это, как говорилось в то время, "дековилька", то есть сооружение относительно временное. Через пару лет началась ее перестройка на капитальный вариант, а в 1911 году было начато и в том же году завершено строительство железной дороги до Сакаэхама (Стародубское). В 1913-1914 годах была построена железная дорога от Тоехары до Каваками (Синегорск), начинала работать одна из самых крупных угольных шахт, обеспечивавшая город топливом.
В 1909 году в Отомари был открыт морской порт с деревянными причалами. В 1911-1912 построены уже капитальные северный и южный причалы порта, которые существуют и по сей день. Однако этот порт зимой замерзал, поэтому в 1915 году губернатор Карафуто Окада Бундзи принял решение строить порт в Хонто (Невельске). Этому способствовала естественная скала — риф Нага, который протянулся параллельно берегу на 1,2 мили. Строительство порта началось в 1916 году и велось непрерывно в течение 10 лет. Строительный камень возили с острова Монерон (Кайбато). Одновременно в это же время строился капитальный порт в Маоко (Холмск).
Под будущий порт в Хонто в 1917 году парламент Японии утвердил пятилетний план строительства железных дорог Карафуто. Предполагалось строительство линий Хонто — Маоко — Нодо (Чехов) и Кайдзука (Соловьевка)- Хонто. Первая ветка начала строиться практически сразу, и 11 октября 1920 года уже было открыто движение поездов между Хонто и Маокой (Холмск), а вторая попала в переплет интриг (не обошлось и без взяток, конечно), и в результате была построена гораздо более трудоемкая железная дорога Тоехара — Маоко.
Безусловно, развитие транспортной инфраструктуры было необходимым условием для развития Карафуто. Благодаря строительству железной дороги между городами Тоехара и Оодомари долина реки Сусуи обживалась японскими колонистами быстрее остальных районов.
По данным русского японоведа Позднеева, в июле 1907 года население юга Сахалина составило около 48 тысяч человек. Из них 45,6 тысячи японцев и около 2 тысяч туземцев (айны, нивхи, орочоны, тунгусы). Русских на Карафуто в это время проживало 208 человек. Кроме переселенцев, в период рыбной путины на Карафуто из Японии приезжало несколько десятков тысяч рабочих-сезонников.
И тем не менее, дороги, ведущие в никуда, не были нужны никому. Импульсом к дальнейшему развитию стало проникновение по этим дорогам крупного промышленного капитала.
Например, в Отиае (бывшее Галкино-Враскино, сегодня Долинск) в 1915 году проживало около 250 человек, несмотря на то, что еще 4 года назад через селение провели железную дорогу на Сакаэхама (Стародубское). Ситуация изменилась, когда в том же году компания "Ниппон Кагаку" начала строить бумажный завод (позднее перешел компании "Оодзи Фудзи"). Он в своем первоначальном варианте заработал в 1917 году, и тогда численность села возросла до нескольких тысяч человек и с 1922 года Отиай уже стал волостным городом.
Именно выросшие как грибы бумажные заводы — в 1914-1921 году их было введено в эксплуатацию шесть — в Отомари, Томариору (Томари), Тоехаре, Отиае, Маоке и Нода — стали центрами развития окрестных территорий. Японии была нужна целлюлоза для военных нужд и бумага для нужд идеологических. А заводам требовались продукты питания, уголь, древесина. В 1912 году на южном Сахалине работала всего одна шахта, добывшая 400 тонн угля (в 2013 году — 100 тонн), в 1920 пять шахт выдали уже 145,5 тысячи тонн.
Ну и, конечно, рыбные промыслы. Японцы называли Карафуто "одним из трех мировых центров рыбной индустрии"...
Однако идеализировать не будем. Индустриальное вторжение на юг Сахалина натворило немало бед. Не столько потому, что японцы чувствовали шаткость своего пребывания на Сахалине и старались ухватить все, что возможно, просто само мировоззрение тех времен было далеко не экологичным. Те же леса рубились бесконтрольно (система государственного лесничества "Ринмусё" была создана только в 1927 году именно в ответ на стремительное обезлесивание острова), молевой сплав по нерестовым рекам шел сплошь и рядом, рыбу и иные ВБР добывали сколько могли безо всяких ОДУ и т. д. и т. п.
Но развитие было, отрицать это невозможно...
Один из российских "туристов", побывавших на южном Сахалине, через несколько лет после войны писал: "Бывший Корсаковский пост с удивительной быстротой и планомерностью превращен японцами во вполне культурный благоустроенный город с прекрасной пристанью, электрическим освещением, телефоном, телеграфом и другими культурными приспособлениями. Внутрь Сахалина проведены прекрасные грунтовые дороги; открыто правильное пароходное сообщение. Правильно производится заселение полуострова здоровым, трудоспособным элементом. Все богатства японского Сахалина эксплуатируются самими японцами и для японцев..."
Контраст с упадком на северном Сахалине был действительно разителен.
Представитель русской православной церкви в Японии епископ Киотосский Сергий Тихомиров в 1909-1911 годах неоднократно бывал в Тоехаре, встречался с русскими жителями и представителями японских властей. Из его воспоминаний о майской 1910 года поездке: "К Владимировке с южной стороны примыкает правильно распланированный японский город Тоехара. Широкие улицы, конечно, всюду новые дома; красиво отстроенные присутственные места (управление островом, дом губернатора, почта); на всех углах улиц — колодцы с тесовыми шатрами над ними; несколько в стороне — дымящиеся трубы завода; казармы местного гарнизона... Масса магазинов... Словом, настоящий город! Правда, пока есть лишь до 300 домов; правда, не все улицы мощеные; конечно, масса еще пустырей... Но, видимо, администрация верит в возможное развитие города, ибо распланированные улицы тянутся далеко к югу... И главное управление островом, и дом губернатора, и дом начальника гарнизона — деревянные хорошие здания; красиво серое здание почты. И вообще в городе много домов "европейской" постройки, с окнами, с трубами печей. Город распланирован красиво, улицы вытянуты прямо... Для поддержания плана не останавливались не перед чем! Так, на месте задуманного и разбиваемого города оказалось оставленное русскими кладбище: все гробы вырыли и с костями и трупами их сожгли. И теперь — от бывшего кладбища и следа нет!"
Кладбище это было там, где сейчас главпочтамт. Вообще, отношения к прежним кладбищам и памятным местам у каждой новой волны переселения не отличалось, к сожалению, разнообразием...
Но речь сейчас о другом.
То, что в начале века воспринималось с восторгом, через несколько десятков лет вводило ехавших даже из полуразрушенных войной городов и сел советских переселенцев в ужас.
Повсюду одно-двухэтажные дощатые сараи, отапливаемые "буржуйками, увидишь каменное здание, а ткнешь — это только штукатурка под камень. По-настоящему капитальных зданий — минимальное количество.
Отчего мудрые японцы так держались за свои южные традиции домостроения?
Версий несколько, выбирайте, какие по душе...
Однако это уже 1945 год, а автор пока застопорится на 20-м. В это время на север Сахалина уже накатила очередная волна социальных потрясений, вновь поломав налаживающую было жизнь...
И тем не менее, нельзя не сказать еще об одном "мудром" решении, последствия которого мы ощущаем до сих пор.
Утверждается, что Тоехара строилась по личному указанию командующего оккупационными войсками генерала Харагучи. Тогда оно пришлось по душе многим, и уже в августе 1908 года Главное префектуральное управление Карафуто было переведено из Отомари в Тоехару.
В дословном переводе с японского Тоехара — "богатая, плодородная долина".
Однако это долина со своими особенностями.
Любой, кто постоянно ездит по анивской трассе, может наблюдать (особенно зимой) полосу тумана, тянущуюся от подножия пика Чехова к устью Сусуи. Это обычное природное явление, вызванное взаимодействием в этом месте воздушных масс холодного Охотского и относительно теплого Японского морей.
И вот в эту полосу регулярного, неподвижного, собирающего в себя все взвеси тумана поставили город с его паровозами, кочегарками, буржуйками, а теперь еще и автомобилями. И никуда от этого уже не денешься...
С. Морозов | ИА Sakh.com         http://www.sakhalin.info/weekly/103233