Репатриация
"По данным бывшего губернаторства, по состоянию на 1 июля 1945 г. население Южного Сахалина исчислялось в 391 007 чел., из них — 204 088 мужчин, 186 919 женщин. Взрослого населения насчитывалось 254 007 чел. и детей до 15-летнего возраста — 137 000 чел. В период военных действий значительная часть населения, особенно женщин и детей, была эвакуирована в Японию... осталось 290 170 человек. На Курильских островах населения на 1 июля 1946 г. насчитывается 19 119 чел., из них — 15 630 чел. местного населения и 3 489 чел. советских граждан... По национальному составу местное население Южно-Сахалинской области делится: 277 649 японцев, 27 098 корейцев, 406 айнов, 288 ороченов, 81 эвенк, 24 нивхов, 11 нанайцев, 103 китайца, 27 поляков, 97 русских старопоселенцев и проч.".
Бытует упорное мнение, что массовое выселение японцев с Сахалина и Курильских островов было устроено исключительно руководством СССР для того, чтобы освободить острова от "чуждого" населения. Но это совсем не так.
Репатриация осуществлялась в рамках Потсдамских договоренностей государств-победителей, и союзники следили за точным выполнением этих соглашений очень внимательно. В частности, как только американцы видели, что темпы репатриации не соблюдаются, они тут же предлагали направить любое количество судов в любой порт Южного Сахалина для вывоза японцев, а в случае необходимости выделять для этого даже ледоколы, чтобы репатриация не срывалась и зимой.
Окончательное соглашение между СССР и США о репатриации японского населения с территории Советского Союза было достигнуто в декабре 1945 года. На его основе генерал Макартур (командующий войсками США в Японии и на то время фактический правитель страны) издал ряд соответствующих директив, касающихся Южного Сахалина и Курильских островов.
Репатриация проводилась на тех же основаниях, что и японцев из Кореи, Китая и других стран. И вообще в Японию было возвращено с разных захваченных ею прежде территорий около 6 миллионов ее граждан.
Подготовка к репатриации началась в конце 1945 года, и она не стала неожиданностью для японцев. В Южно-Сахалинске действовала областная комиссия по репатриации во главе с Крюковым. Население заранее официально оповещали о предстоящем отъезде на родину. Разделение семей не допускалось. Разрешался вывоз на одного человека до центнера разного имущества, кроме советских и японских денежных знаков, а также золота.
Выезд всех японцев, независимо от места проживания, происходил только из порта Холмск. Сюда, по графику, согласованному со штабом Макартура, через каждые два дня приходили два парохода. Каждый из них брал на борт до полутора тысяч пассажиров. Первые партии репатриантов отправились с Сахалина в октябре 1946 года, а с Курильских островов — в августе 1947 года.
Репатриация японского населения, безусловно, была процессом сложным и болезненным. Это были не военнослужащие, не военнопленные, которые возвращались к своим очагам, здесь, наоборот, людям приходилось покидать родные дома. Но при всех издержках, сопровождавших репатриацию, можно утверждать, что она происходила в рамках международных соглашений и с соблюдением элементарных норм внимания к людям.
Особенностью же ее было то, что сахалинские власти как раз не спешили "избавиться от японцев", наоборот старались всячески саботировать этот процесс!
Да, именно так. Не выгнать, а оставить! Причем, это была не только позиция властей, но и общества: "Много солдат, которые освобождали Южный Сахалин, по воле командования работали вместе даже с пленными японцами, были дружны с ними, уважали их за честность и умение работать. Поэтому все мы видели, каких хороших людей лишаемся. В короткий срок совместной жизни на острове бывшие непримиримые враги успели стать чуть ли не друзьями. Японцы очень ценили доверие к ним русских и старались платить тем же…"
Ну а местные власти, низовые руководители видели, с какими прекрасными специалистами, ответственными и добросовестными работниками им приходится расставаться и, как могли, оттягивали этот момент...
При подготовке соответствующего проекта постановления Правительства СССР Центральное управление репатриации СССР, мало знакомое с местными условиями, предложило вывозить с островов ежемесячно 30 000 человек. При таком темпе репатриация с островов была бы завершена уже в 1947 году. Данное распоряжение было доведено до органов НКВД, которые и организовывали процесс.
Однако это распоряжение на местах саботировали, не помогало и НКВД. Секретари райкомов запрещали исполнять приказы о репатриации! И в этом их поддерживал и обком ВКПб, и Гражданское управление: "репатриация этих контингентов темпом в 30 000 человек в месяц, с расчетом ее завершения в 1947 году, вызовет большие трудности и нанесет большой ущерб всему народному хозяйству Южного Сахалина, так как рабочей силы из числа советских граждан нет, и в 1947 году поступление ее в таких масштабах не планируется"; "Руководители Сахалинской области не раз ходатайствовали перед центральными властями о сокращении темпов репатриации и о срочном завозе советских граждан на острова. Они отмечали, что установленные планы по отправке не выполнялись на местном уровне — секретари райкомов запрещали исполнять приказы о репатриации".
Конфликт между Сахалинским облисполкомом и Управлением репатриации продолжался все годы репатриации, и, как ни странно для тех лет, облисполком, который возглавлял уже известный нам Дмитрий Николаевич Крюков, все же настоял на своем.
Но к середине 1948 года первый этап репатриации все же завершился. Японские граждане в основном вернулись на родину.
И не сказать, что она встретила их ласково. Япония была разорена войной, которая унесла жизни двух миллионов человек, сотни тысяч людей погибли и получили радиационное облучение в результате атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки. Потеря колоний привела к потере источников продовольствия и сырья. Большинство предприятий простаивало, японские товары были полностью вытеснены с мировых рынков. В стране набирала темпы гиперинфляция, реальная заработная плата рабочих составляла 13 процентов от довоенного уровня. Количество безработных достигло 10 миллионов человек. В их число входили демобилизованные солдаты и офицеры, работники военных предприятий, закрытых после капитуляции, а также японцы, депортированные из бывших колоний и оккупированных территорий.
В 1945 году общий объем промышленной продукции составлял 28,5 процента от среднегодового уровня 1935-1937 годов. Существовала карточная система распределения 34 видов промышленного сырья и 52 видов потребительских товаров, включая продукты питания.
"Процесс восстановления японской экономики завершился в основном к 1953 году, когда был достигнут уровень промышленного производства 1938 года (для сравнения отметим, что в Германии это произошло в 1951 году, а в Италии — в 1948). Япония вновь стала среднеразвитой индустриально-аграрной страной".
Жизнь в метрополии была голодной и тяжелой. В отличие от стран Западной Европы Японии не была предложена американская помощь, подобная той, что предусматривалась планом Маршалла. Правда, потом, когда социальная ситуация стала накаляться, США спохватились. В Японии начались серьезные реформы. Было наконец ликвидировано помещичье землевладение, в 1946-1947 годах было принято новое трудовое законодательство, по которому устанавливался восьмичасовой рабочий день, что для Японии стало небывалым событием. Для всех трудящихся устанавливались оплачиваемые отпуска и социальное страхование, предусматривалась охрана труда женщин и подростков и т.д.
Небольшое количество японцев оставалось в нашей области и после 1948 года. Их отъезд, как правило, затруднялся личными причинами и "с невозможностью выезда лиц корейской национальности, состоящих в браках с японцами". Японская сторона не принимала корейцев, даже имевших японское гражданство. Это ограничение отпало только после 1956 года в результате нормализации отношений между СССР и Японией. После подписания Московской декларации "вернулось в Японию в 1957-1959 годах 2300 человек (японцев — 604, корейцев — 456, детей от смешанных браков — 1 240)".
Граждане же Кореи под договор между СССР и США о репатриации не попадали. Штаб Макартура, существовавший до 1952 года, так и не захотел взвалить на себя дополнительные проблемы по организации репатриации сахалинских корейцев. Советские власти тоже не горели таким желанием, наоборот, в 1946-49 году на остров приехали по вербовке на постоянное место жительства северокорейские рабочие (около 12 тысяч человек).
Потом началась Корейская война 1950-53 годов, глобальная политическая конфронтация между СССР и США. Про сахалинских корейцев "забыли", тем более большинство из них было из Южной Кореи, а с ней у СССР не было дипломатических отношений до начала 90-х годов прошлого века. Так, они, пусть и не по своей воле, стали коренными сахалинцами.
С. Морозов

http://www.sakhalin.info/weekly/106943