Сахалинские революции
Наступил 1917 год. Население Северного Сахалина — около 7,5 тысячи человек, причем половина числится крестьянами. Ради того, чтобы это население росло, в 1914 году переселившиеся на остров и занятые здесь работами были освобождены от воинской повинности.
По общему мнению историков, последовавшие в тот год потрясения мало задели остров по причине отсутствия социальной базы для потрясений.
Например, слабого социального расслоения в крестьянской среде — крестьяне вообще практически не следили за тем, что происходит в островной столице — посту Александровском, не говоря уже о более глобальных событиях.
"Земля крестьянам"?
А ее и так здесь было вволю.
"Фабрики рабочим"?
А фабрик здесь и не было, были сезонные рыбные промыслы, небольшие угольные копи, словом, организованного рабочего класса практически не было.
И движущей силой "прогресса", как и десятилетия спустя, стали околоинтеллигентские круги.
Известие об отречении Николая II пришло в Александровск в 2 часа ночи. В связи с чрезвычайной важностью событий заведующий местной радиостанцией Александр Цапко разбудил вице-губернатора Фридриха фон Бунге и командира пешей жандармской команды полковника Бутакова. Те, очевидно, провели остаток ночи в размышлениях. В итоге фон Бунге принял сторону Временного правительства, а Бутаков остался верен монархии. Однако это ничего уже для них не решало.
Почтово-телеграфные работники как наиболее информированные люди, к тому же обладавшие инсайдерской информацией от своих материковских коллег, решили взять власть в свои руки. Точнее, уже на следующий день они создали свой профсоюз — а любые объединения тогда имели очень большую силу. Делегаты этого профсоюза Цапко и Колбунов отправились на местный сход крестьян (тогда Александровск делился на пост и слободку), где в процессе изложения новостей предложили по примеру Николаевска (Николаевска-на-Амуре) создать Комитет общественной безопасности.
Народ подумал и решил — коль власть переменилась, то почему бы и нет? В КОБ помимо упомянутых Цапко и Колбунова были избраны также Самойлов, Кайзер, Протопопов, Журавлев, Шевченко, Русланов, Прошкин, Михеев...
Те события нашими историками не слишком обозначались для широкой общественности. Да и не было в них ничего особо выдающегося, тем более что Советская власть по сути установилась на Сахалине только в начале 1920 года, да и то всего на пару месяцев.
И кому были интересны малопонятные мелкие политические интриги в крохотном городке на "краю света", тогда как на самом Дальнем Востоке с 1917 по 1922 сменилось аж 11 правительств.
И тем не менее это наша история, и за нее стоит быть благодарным замечательному александровскому краеведу Василию Чесалину, чья работа была лет 20 назад была опубликована в местной газете "Красное Знамя"...
Итак, 6 марта был создан КОБ, который на следующий день порекомендовал солдатам местной жандармской команды (по сути, это была обыкновенная строевая часть, просто по договору 1905 года России запрещалось иметь на Сахалине войска, вот и приходилось маскироваться) сменить командира полковника Бутакова. А почему бы и нет? — решили солдаты и избрали командиром штабс-капитана Зевакина. Которого, впрочем, в апреле поменяли на врача Капустина — пока летом 130 наиболее активных штыков не отправили от греха подальше на фронт. Вместе с ними был отмобилизован и лесной объездчик из политических ссыльных, большевик Ян Фабрициус — тоже от греха подальше.
С Фабрициусом, кстати, связана некоторая загадка. Его официальная биография утверждает, что он ушел на фронт добровольцем в 1916 году, был 4 раза ранен, имел ордена, включая орден Святого Владимира и георгиевский офицерский крест. Был произведен в старшие унтер-офицеры. А между тем сахалинские историки называют его в числе активных участников борьбы за советскую власть именно на Сахалине, и действительно александровский КОБ разбирал в 1917 году жалобу Фабрициуса на вышестоящее начальство.
В любом случае отъезд с Сахалина Фабрициусу пришелся только на пользу, он стал героем Гражданской войны, кавалером №4 высшего в то время ордена "Красного Знамени" и первым четырехкратным кавалером этой награды.
Через день после создания КОБа туда пришли делегаты от канцелярии вице-губернатора (по сути, областного правительства), чтобы поинтересоваться — почему нелегитимная, выбранная меньшинством населения (крестьянским сходом) структура, берет на себя такие полномочия?
Несмотря на призывы "арестовать провокаторов", Цапко, ставший председателем КОБа настоял, чтобы в его состав включили и чиновников — работать-то кому-то надо было.
Начался длительный период многовластия.
Фон Бунге издал указ о сложении своих полномочий 13 марта, после того как Временное правительство 12 марта направило из Николаевска на остров своих комиссаров — А.Криворучко, ставшего впоследствии "большевиком", и А.Гагарина.
Услышав о назначении комиссаром А.Криворучко схватились за голову хорошо знавшие его медики Тымовского округа — тот больше играл в карты, нежели занимался медициной, и потребовали отменить это решение. Криворучко по прибытии на остров 16 марта комиссарские полномочия с себя охотно сложил и не менее охотно окунулся в кипение общественной жизни.
Гагарина на острове никто не знал, но вскоре узнали, поскольку тот быстро и вдрызг разругался со всеми местными активистами, охарактеризовав их как "губителей свободной России". И только телеграмма от Министерства внутренних дел, утвердившая 21 марта Цапко комиссаром Сахалинской области, дала местным обывателям некоторую определенность.
Гагарину пришлось покинуть остров. Следы его в общем-то теряются, но он оставил отчет о своем пребывании на Сахалине, в котором привел и характеристики людей, захвативших на острове власть, то есть членов КОБ. Понятно, это были нелицеприятные характеристики, чем они, собственно, и интересны:
"Цапко (чей бюст сейчас в сквере у старого здания правительство области): Молодой человек 33 лет. Совершенно случайно попавший в председатели и на Сахалине до того времени малоизвестный. Хороший радиотелеграфный механик... Отзывчив, но слабохарактерный, поддающийся влиянию других лиц. Страдает манией величия. Как в политических, так и в общественных делах абсолютно не подготовленный...
Самойлович: товарищ (так тогда называлась должность заместителя) председателя. Сахалинский житель. Занимался подрядами по выгрузке грузов на морской пристани. Честность выполнения этих подрядов сильно сомнительна. Бывший член "Союза истинно русского народа" ("черносотенцев")...
Русланов (кстати, дед небезызвестного нашего политика Ирины Хакамады): товарищ председателя, комиссар продовольственного отдела. Молодой человек кавказского типа. Молодой повеса 28 лет. Никогда ничем не занимался. Сын купца, разбогатевшего торговлей водкой и прочей коммерцией. Авантюрист, величавший себя крупным рыбопромышленником в Москве и Петрограде и прокутивший там отцовские деньги...
Ляхович: секретарь, начальник милиции. Человек умный, развитой и дельный, но двуличный и хитрый. Голова всего комитета...
Потопопов: платный секретарь, выгнанный за свой характер с государственной службы..
Парфенов: спиртонос (торговец нелегальным спиртным) и самосадчик (самогонщик)...
Белополов: спиртонос и провокатор...
Данченко: вор...".
А тем временем 4 апреля образовалось еще и рабочее бюро, которое возглавил коллега Цапко по почтово-телеграфной конторе А.Ельяшевич, а 24 апреля рабочее бюро вместе с делегатами местного гарнизона создали Совет рабочих и солдатских депутатов...
Началось перетягивание каната.
В мае Цапко покинул остров, направившись сначала в Хабаровск на съезд работников связи, а потом в Москву и Петроград.
КОБ возглавил уже известный нам Иосиф Русланов, позиционировавший себя как эсер.
В июле КОБ был распущен, власть перешла трем уездным комитетам, которые в сентябре провели первые по-настоящему всеобщие выборы в Александровскую городскую думу, Михайловское и Тымовское земские собрания. Все эти органы были самостоятельные, поэтому сформировали "Коллектив самоуправлений о. Сахалин".
Они выступили против Октябрьской революции (хотя отнюдь не единогласно) и продолжали вялое противостояние с продолжающим понемногу действовать советом рабочих и солдатских депутатов...
И так проходит год. На остров возвращается Цапко — не столько ради революции, сколько к любимой женщине. Но вновь попадает в круговорот политических событий.
В августе 1918 года во Владивостоке начинают высаживаться иностранные войска: США, Канады и даже Италии. Ну и, конечно, Японии. Та отправила 70 тысяч человек — гораздо больше, чем любая другая держава, что вызвало у прочих стран подозрения касательно истинных намерений японцев. И в самом деле, к ноябрю японцы оккупировали все порты Приморья и все крупные сибирские и дальневосточные города восточнее Читы.
Сахалинский совет, пользуясь сумятицей, быстро берет власть в свои руки, но столь же быстро ее теряет. На остров прибывают комиссары колчаковского правительства: уже известный фон Бунге и в качестве уездного комиссара Северного Сахалина Г.Реут.
Прибывают уже не сами по себе, а с верными солдатами...
Ну а в качестве курьеза прилагаю фотографию одной из сахалинских купюр того времени. В год на Дальнем Востоке менялось по 2-3 правительства, довозить до Александровска новые дензнаки порой просто забывали, приходилось искать выход самим...

С. Морозов | ИА Sakh.com        http://sakhalin.info/weekly/103435/