Уважаемые, форумчане, Вашему вниманию представляю Исторический очерк Виктора Аннинского о легендарном  отце-создателе
подразделеня камикадзе"Симпу" Адмирале ОНИСИ ТАКИДЗИРО.

АДМИРАЛ ОНИСИ, ОКАЯННЫЙ САМУРАЙ ИМПЕРАТОРА ХИРОХИТО. Исторический очерк
«В мире есть три самых глупых вещи: Великая китайская стена, египетские пирамиды и линкоры типа «Ямато».

1. ЛЕСТНИЦА В НЕБО

Будущий вице-адмирал Императорского Военно-морского флота Японии родился в непримечательной деревушке, в обычной самурайской семье. Случилось это в 1891 году, на закате эпохи Мэйдзи (буквально: просвещенное правление, япон. − Прим. авт.) Это была эпоха, которая явилась самой драматической и переломной для всего военного сословия самураев. Именно тогда они лишились своих привилегий, завоеванными за тысячи лет, и именно тогда им запретили появляться вооруженными в общественных местах. Это было унизительно для потомственных самураев, не боявшихся никого и ничего, но указ исходил от императора, который в Японии обожествлялся, и потому любые его решения не подлежали сомнению или обсуждению.
Карьера Ониси Такидзиро была типична для выходца из самурайской семьи: он окончил военно-морское училище и в 1912 году начал свою службу в морской авиации Императорского флота. Участвовал в сражениях Первой мировой войны с флотом Германии. (Во время той войны Россия была союзником, а Германия противником Японии. − Прим. авт.)
Любопытная деталь: в те годы авиация только-только зарождалась, сами летательные аппараты были еще крайне примитивны и ненадежны, не было даже тех «фанерных аэропланов», которые нам известны по первым воздушным боям Первой мировой войны. Однако Ониси Такидзиро никогда не изменял своему выбору: вся его военная служба будет связана с морской авиацией. Трудно сказать, что повлияло на его выбор − необычайное предвидение или просто любовь к небу, но он сделал правильный выбор: на его глазах неуклюжие аэропланы превратились в грозную силу, способную уничтожать закованные в броню крейсера и линкоры.
С молодых лет будущий адмирал отличался независимым и весьма непростым характером: часто конфликтовал с командованием, за что был даже исключен из Военной академии. Впрочем, благодаря своему боевому опыту, ему удалось закончить Академию и остаться на флоте.
После окончания Первой мировой войны молодой офицер совершает длительные поездки во Францию и Великобританию (Обе страны являлись союзниками Японии в только что закончившейся войне. − Прим. авт.) С 1920 г. Ониси Такидзиро служит в военной разведке, используя для этого официальное прикрытие японской военной миссии на Гавайских островах.
Двадцать лет спустя, этот, казалось бы, заурядный биографический факт обойдется США в неслыханную прежде цену: адмирал Ониси будет в числе главных разработчиков плана нападения на Пёрл-Харбор в 1941 г. Такого сокрушительного поражения у США никогда не было: ни до, ни после невиданно дерзкого налета военно-морской авиации на главную тихоокеанскую базу.
В конце 20-х годов Ониси Такидзиро участвует в войне с Китаем и командует авиацией на одном из авианосцев Императорского военно-морского флота. Перед началом Второй мировой войны боевой офицер пользуется большой популярностью на флоте, активно участвует в создании морской авиации и уже в то время считается одним из ведущих авторитетов в этой области.
В 1938 году основал Общество по изучению воздушной мощи и написал книгу «Боевая этика Императорского Военно-морского флота», которая затем будет широко использоваться для воспитания пилотов морской авиации. Именно в той книге рассмотрен вопрос о готовности летчиков выполнять задания командования любой ценой − даже ценой собственной жизни. И видимо, эта его книга повлияет на решение высшего командования ВМФ, когда в 1944 году основную ставку в стратегии боев с авианосными соединениями США и Великобритании сделают на самоубийственные атаки камикадзе. Потому и формирование корпуса смертников поручат именно вице-адмиралу Ониси.
В январе 1941 Ониси Такидзиро уже начальник штаба 11-го воздушного флота. В том же году, по поручению адмирала Ямамото, он становится одним из ведущих разработчиков операции по уничтожению главной базы американского флота и авиации в Тихом океане, в гавани Пёрл-Харбор. И видимо, не последнюю роль в таком выборе Ямамото Исокору сыграли те обстоятельства, что Ониси Такидзиро был не только отличным специалистом Военно-морского флота, но и долгое время служил в военной разведке на Гавайях, следовательно − хорошо понимал менталитет американцев, их сильные и слабые стороны.
Военная карьера быстро идет в гору: с весны 1943 г. Ониси уже занимает руководящие должности в Военно-морском министерстве и в штабе флота, а с 1 мая он уже вице-адмирал.
Интересная деталь: 13 октября 1944 г. адмирал Ониси назначен командующим 1-м воздушным флотом, развернутым на Филиппинах, а уже неделю спустя − 20 октября в небо поднялись первые ударные звенья корпуса камикадзе. И где-то с осени 1944 г. адмирал получает свое историческое прозвище − «отец камикадзе», которое останется с ним навеки. (Такое прозвище он получил по двум причинам: и потому, что был создателем корпуса специальных таранных атак «Симпу», и потому, что к молодым пилотам относился по-отечески. Сохранились письма смертников, написанных перед последним вылетом, в которых сами пилоты весьма уважительно отзываются о своем начальнике. − Прим. авт.)
В мае 1945 года адмирал Ониси является 1-м заместителем начальника Морского Генштаба, а также занимает другие высшие должности. Являясь сторонником жесткой линии, он категорически отвергает саму идею капитуляции Японии и настаивает на продолжении войны любыми средствами, не считаясь с собственными потерями.

С 1941 по 1945 годы Ониси Такидзиро участник многих боевых операций Императорского Военно-морского флота. Во всех тех сражениях он отличается личным мужеством, непреклонной решительностью и великолепным знанием своего дела. Отличался он еще одной чертой своего характера: мог в глаза высказать начальству свое нелицеприятное мнение, не взирая на ранги и прошлые заслуги. За что пользовался уважением со стороны матросов и офицеров, и чем вызывал постоянное раздражение со стороны штабных адмиралов и высоких чинов Военно-морского министерства.

2. ЗА ПОЛЧАСА ДО ВОЙНЫ

7 декабря в Пёрл-Харборе − главной базе ВМФ США на Тихом океане − находился огромный флот: 93 корабля и вспомогательных судна. Среди них: 8 линейных кораблей, 8 крейсеров, 29 эсминцев, 5 подводных лодок, 9 минных заградителей и 10 тральщиков. Противовоздушная оборона обеспечивалась 294 зенитными орудиями и 394 самолетами, размещенных на нескольких аэродромах. Гарнизон базы был весьма внушителен и насчитывал почти 43 тыс. человек.

Какими же силами Япония решилась нанести столь дерзкий удар по главной американской базе ВМФ? Вот силы, которыми располагала ударная группировка под командованием вице-адмирала Нагумо Тюити. Его ударное соединение включало в себя всего лишь 23 боевых корабля: 6 авианосцев, 2 тяжелых и 1 легкий крейсер, 9 эсминцев, 3 подводных лодки, а также несколько вспомогательных судов. Авиационная группа насчитывала в общей сложности 353 самолета, большая часть из которых составляли легкие бомбардировщики и штурмовики, меньшая − истребители.
По числу задействованных в операции самолетов японцы несколько уступали американцам. Если же сравнивать количество задействованных боевых кораблей, то операция сильно смахивала на авантюру: в случае, если ударной группе не удастся скрытно подойти на дистанцию нанесения массированного авиаудара, флот, скорее всего, был бы обречен на полное уничтожение. (Японские моряки не сдавались в плен − это неизменно подтверждалось в предыдущих сражениях и войнах, и, следовательно, − сражались бы до последнего патрона и последнего летчика или матроса. − Прим. авт.) Но в любом случае, 3 крейсера и 9 эсминцев это слишком слабое прикрытие для 6 авианосцев.
Обычно даже группу из 2 или 3 авианосцев прикрывает от атак с моря или суши гораздо более мощные соединения линкоров, крейсеров и эсминцев. (Сами авианосцы хорошо защищены от воздушных атак собственной палубной авиацией и зенитными комплексами, но являются практически безоружными против главных калибров артиллерии эсминцев и крейсеров, если тем удастся приблизиться на дистанцию артиллерийского огня. − Прим. авт.)
Однако фельдмаршал Суворов был прав, когда еще за полтора века до этого сражения четко сформулировал свое видение проблемы сил и средств: «Побеждают не числом, а умением». Не лишне напомнить и еще один афоризм великого российского полководца, не потерпевшего за полвека своей военной службы ни одного (!) поражения: «Быстрота, глазомер, натиск!» Трудно сказать, были ли известны японским флотоводцам эти крылатые выражения «сухопутной» суворовской «Науки побеждать», но, несомненно, именно на них и делалась основная ставка. В противном случае, от ударной группировки остались бы лишь «рожки да ножки», если, конечно, вообще что-то осталось за многие тысячи морских миль от своих опорных баз.
Невиданно дерзкая операция была скрупулезно спланирована и подготовлена при активном и непосредственном участии одного из самых блистательных и авторитетных флотоводцев Японии − адмирала флота Ямамото. Согласно его плану, главная ставка делалась именно на внезапность нападения. В ноябре 1941 г. в режиме строжайшей секретности ударное соединение заняло исходную позицию в заливе Хитокаппу у острова Эторофу…

Здесь необходимо сделать исторические пояснения. Дело в том, что Эторофу это японское название российского острова Итуруп, одного из четырех южных островов Курильской гряды, которые после поражения в Русско-японской войны 1904 − 05 гг. отошли Японии. Эти «северные территории» − обычно именно так эти земли называют в Японии, уже не первый век являются предметом территориальных споров между государствами. С одной стороны, на Южных Курилах русские поселения появились еще в XVIII веке. С другой стороны, острова Курильской гряды являлись «камнем преткновения» между древними самурайскими кланами Японии и еще более древними племенами айну, что вылилось в многочисленные, беспощадные и кровопролитные войны. Проще говоря, история этих территориальных споров уходит в глубь веков и насчитывает не одно тысячелетие.
(Эти споры пытались разрешить как чисто военным путем, так и политическим. Например, по Симодскому мирному договору 1855 г. остров Итуруп отошел Японии, но задолго до Русско-японской войны 1904 − 05 гг. он вновь оказался в составе Российской империи, а после ее окончания снова отошел Японии. Однако после поражения Японии во Второй мировой войне так называемые «северные территории» вновь оказались в составе России. В настоящее время эти несколько островов являются предметом неурегулированного территориального спора между Японией и России, препятствующие подписанию между странами мирного договора. Последний политический демарш Японии − их парламент официально объявил «северные территории» неотъемлемой частью страны − только усугубляет застарелые проблемы. − Прим. авт.)
Но как бы там ни было, а именно в защищенной и скрытой со стороны Тихого океана бухте острова Итуруп, или Эторофу, и началась небывалая военно-морская операция авианесущего ударного соединения под командованием вице-адмирала Нагумо Тюити. Никто и никогда еще не планировал столь рискованных операций военно-морского флота на непомерном отдалении от своих баз − между островом Эторофу и Гавайскими островами около 6,5 тыс. км. Чтобы преодолеть такое расстояние японскому флоту потребовалось почти две недели, и видимо, по этой причине в состав ударного соединения входило 8 (!) танкеров для дозаправки.

Весьма остроумно была решена и задача дезинформации противника: всё время, пока авианосное соединение в режиме радиомолчания кралось к Гавайским островам, военная разведка США фиксировала обычный обмен радиосообщениями между шестью авианосцами, тремя крейсерами и девятью эсминцами в районе острова Эторофу. На самом деле, это была, конечно, имитация их нахождения в акватории Южных Курильских островов. Однако американцы купились на тот трюк, и потому появление над Пёрл-Харбором японской авиации было для них полной неожиданностью.
Очень грамотно был выбран и маршрут: путь ударной авианесущей группы были проложен значительно севернее Гавайев, в стороне от оживленных путей Тихого океана, с тем, чтобы свести риск случайных встреч с военными кораблями других стран к минимуму (тот район океана отличается сложными, непредсказуемыми погодными условиями и жестокими штормами. − Прим. авт.) И хотя задействованных сил было явно недостаточно для столь дерзкого нападения, однако блестяще спланированная операция закончилась невиданной победой для Японии и катастрофическими потерями для военно-морского флота США.

3. ДЕНЬ НЕСМЫВАЕМОГО ПОЗОРА

Именно так потом, с подачи президента Франклина Рузвельта, окрестят в Соединенных Штатах дату 7 декабря 1941 г. В тот день их военно-морской флот и наземная авиация потерпит самое сокрушительное поражение за всю свою историю. Никогда более: ни до, ни после, США не имели столь бесславных и ошеломительных поражений.

Заключительный этап сложнейшей многоходовой операции начался 7 декабря, незадолго до рассвета, когда расстояние между японскими авианосцами и Пёрл-Харбором составляло около 200 миль. Примечательно, но и на этой стадии операция прикрывалась отвлекающими внимание действиями, вводящих в заблуждении высшее командование американского ВМФ: в ночь на 7 декабря два японских эсминца обстреляли военно-морскую базу на острове Мидуэй.
Однако более любопытно другое: в ту же ночь патрульные американские суда смогли уничтожить две из пяти сверхмалых подводных лодок, обнаруженных в непосредственной близости от Пёрл-Харбор. Было ведь вполне очевидно, что такие малютки никак не могли оказаться посреди Тихого океана самостоятельно: кто-то их туда доставил. Но тогда возникали очевидные вопросы: кто им помог и с какой целью они оказались у главной базы ВМФ США? Чтобы отвлечь внимание от явно провокационного обстрела двумя эсминцами базы на атолле Мидуэй? (На том атолле находился оперативный центр американского флота, а также маяк и аэродром, находящийся как раз на полпути из Калифорнии в Японию. Отсюда и название атолла: в переводе с англ. Midway означает «половина пути». − Прим. авт.) Главная-то база ВМФ находилась другом месте Гавайских островов − в Пёрл-Харбор.
Еще более необъяснимым является другой исторический феномен: о готовящемся нападении Японии американскому правительству было доподлинно известно еще в ноябре (разведке удалось расшифровать секретные японские коды, и по этой причине в Вашингтоне уже несколько месяцев читали военные и дипломатические сообщения Японии. − Прим. авт.) Приказ же о готовности ВМФ к отражению атаки был отправлен в Пёрл-Харбор минут за 20 до начала сокрушительного налета, но и он был получен командованием военно-морской базой спустя несколько часов, когда всё уже было кончено. Сколько-нибудь вразумительно объяснить небывалое разгильдяйство высшего руководства страны и Военно-морского флота сами американцы не могут и до сих пор.
Не менее странным выглядят и другие факты. Например, не смотря на очевидную угрозу нападения Японии, личный состав Военно-морского флота США на Пёрл-Харбор вел себя примерно так же, как и беспечные туристы на тропических курортах: самолеты на аэродромах стояли без горючего в баках, без боекомплекта, многие летчики были в отпусках или весело проводили время в местных барах (7 декабря было воскресеньем, и это лишний раз указывает на то, как скрупулезно была спланирована операция нападения. − Прим. авт.)
Еще более странным было и то, что сами самолеты − вопреки даже обычному здравому смыслу − были собраны у взлетных полос плотными группами и стояли, едва не касаясь друг друга крыльями. Как потом объясняло командование, это было сделано по приказу, чтобы предотвратить возможные провокации. В такой же курортной расслабленности находились и наземные средства ПВО: у зенитных установок либо не было боевых расчетов, либо снарядов. И потому несколько десятков самолетов, которые японцы потеряли при массированных атаках на Пёрл-Харбор, были заслугой моряков с расстреливаемых в упор военных кораблей.
Для сравнения: даже на следующий день после нападения фашисткой Германии, когда дивизии Вермахта успешно развивали свое наступление на небывало протяженном фронте от Белого до Черного морей, а тысячи самолетов Люфтваффе безжалостно бомбили города и веси Советского Союза за многие сотни километров от государственной границы, даже тогда Сталин не верил в то, что началась война, и потому не отменял предыдущего приказа: «Не поддаваться на провокации!»
Это выглядит очень странным, но во многом ситуация была похожа на начало нападения Германии на Советский Союз: Сталин знал не только о готовящемся нападении, но даже знал и точную его дату, и количество дивизий Вермахта, которые на рассвете 22 июня перейдут государственную границу. Однако никаких реальных мер не предпринял. И именно по этой причине начало войны не только застало страну и ее вооруженные силы врасплох, но и привело к катастрофическим территориальным, людским, промышленным, военным и прочим потерям стратегического значения.
Ирония судьбы, но именно 7 декабря 1941 г. − в день бесславного поражения американского флота в Пёрл-Харбор − Красная Армия перешла в контрнаступление, которое закончилось разгромом немецко-фашистских войск под Москвой. И именно с той исторической даты начался счет поражений армий Третьего Рейха, доселе словно играючи захватывающих одну европейскую страну за другой.
Другой пример неслыханной беспечности американцев: на главной военно-морской базе было несколько радиолокационных станций слежения, которые уже тогда позволяли обнаруживать воздушные цели за многие десятки миль. Однако режим их работы ставит в тупик не только военных, но и гражданских: требования, предъявляемые к ним, были много либеральнее, чем, например, к киоскам по продаже прессы или прохладительных напитков. В это невозможно поверить, но станции радиолокационного контроля работали только в наиболее вероятный промежуток времени, в который могли появиться самолеты противника: с 4 до 7 утра. Такой режим определило само командование.
И потому, когда в 7:00 боевой расчет уже закончил своё дежурство и покинул станцию, отметки на радаре случайно заметил один из операторов, задержавшийся на станции по личным причинам. Тем не менее, удивленный огромным количеством целей на экране, он докладывает об этом начальству. Ответ же начальства поражает своей безответственностью: «Расслабься! Сегодня утром на наши аэродромы должны перегнать несколько эскадрилий бомбардировщиков. − Но отметок целей слишком много, сэр! − Остальное − это просто помехи…»

4. ГАВАЙСКИЙ УТРЕННИК

«Расслабон» получился знатным и попал во все энциклопедии мира. В первой волне нападения участвовало 183 японских самолета, из которых 89 было штурмовиков, несущие 800-килограммовые бронебойные бомбы или торпеды, а также 51 пикирующий бомбардировщик, несущие бомбы послабее − по 250 кг. Остальные самолеты были истребителями. Но отбиваться от вражеских истребителей им не пришлось: ни один (!) американский самолет с аэродромов не взлетел, и почти все они были уничтожены на земле, словно учебные мишени.
Это только в голливудских фильмах показывают, как лихо сражались янки с японскими асами и как они их сбивали едва не кулаками. В действительности же, в тот день подтвердилась расхожая мудрость: против лома нет приёма, если нет второго лома. Американские же самолеты, если и годились на роль лома, то только в качестве вторсырья для металлургических заводов.
Во второй волне налёта участвовало 170 самолетов, из них: 54 штурмовика, 80 пикирующих бомбардировщиков и 36 истребителей. И как ни странно, но вторую волну встретило более организованное сопротивление: из 29 японских самолетов, сбитых в то утро, большая часть пришлась именно на второй заход. Потери же японцев в живой силе были незначительны: 55 человек, если в это число включать и экипажи потопленных подводных лодок. Как показал опыт нападения на Пёрл-Харбор, действия летчиков оказались чрезвычайно эффективными, подводники же ощутимого урона нанести не смогли.
Потери американцев выглядят на этом фоне катастрофически: 4 линкора потоплены, 4 сильно повреждены, еще 10 других военных кораблей было потоплены или надолго выведены из строя. Из 394 самолетов 349 было уничтожено, что составляет почти 9/10 от их общего количества. Потери в живой силе составили около 3,5 тыс. человек убитыми и пропавшими без вести, что примерно в шестьдесят раз превышают потери японцев.
И тем не менее, победа японцев была неполной. По стечению обстоятельств, на базе не оказалось ни одного из четырех авианосцев − а именно они являлись главной целью нападения: три из них вышли в море, а один находился на ремонте в Калифорнии. С одним из них, «Энтерпрайзом», японский флот разминулся всего на несколько часов: уже вечером 7 декабря в гавань Пёрл-Харбор вошел авианосец «Энтерпрайз», возвращавшийся с маневров в открытом море…
Допустило ударное соединение и еще один просчет стратегического характера: японцы не предприняли попытки уничтожить колоссальные топливные запасы на Гавайях, которые были приблизительно равны всем запасам Японии. Ведь 7 декабря они могли это сделать: и от воздушного флота американцев, и от морского оставались «рожки да ножки». Отразить атаки 6 авианосцев и 3 крейсеров было бы некому… Единственное, что могло бы им помешать, был всё тот же авианосец «Энтрепрайз». Но что он мог сделать против шести японских авианосцев? Вопрос, конечно, интересный, но ответ мы уже не узнаем никогда: история не терпит сослагательного наклонения.
Впрочем, командование Императорского флота не ставило перед авианосным ударным соединением иных задач, кроме уничтожения базы Пёрл-Харбор. И без того перед ним была поставлена беспрецедентно сложная задача, которая, тем не менее, была решена, причем − блестяще.
Не уничтожили японцы и узел стратегической связи на атолле Мидуэй, через который проходил океанский кабель связи, связывающий США и Дальний Восток наиболее коротким путем. (Попытка в следующем году захватить тот стратегически важный атолл окончится серьезным поражением: Императорский флот потеряет 4 авианосца, 1 крейсер и 253 самолета. − Прим. авт.)
Если 7 декабря к 7 часам утра соотношения флотов оценивалось как 10 к 7,5 в пользу США, то к 10 часам соотношение сил значительно изменилось. Во всяком случае, японцы посчитали свою миссию выполненной, и всё ударное соединение уже 23 декабря 1941 г. стояло на якорной стоянке во внутреннем Японском море. Однако главная цель достигнута не была: ни один американский авианосец не пострадал.
Впоследствии это обстоятельство сыграет роковую роль, а Пёрл-Харбор окажется первой и едва не последней крупной победой Императорского флота над военно-морскими флотами Соединенных Штатов, Великобритании и их союзников. И хотя в 1942 г. авианосные соединения еще не раз одержат убедительные победы в Индийском и Тихом океанах (во многих из них снова отличится вице-адмирала Нагумо. − Прим. авт.), однако таких оглушительных побед, как в Пёрл-Харбор, уже не будет. После же проигранного сражения у атолла Мидуэй, Императорский флот будет вынужден перейти к обороне собственных баз и ранее захваченных территорий.

Была в той дерзко спланированной операции и еще одна «накладка», но уже невоенного характера. В соответствие с общим планом нападения на Пёрл-Харбор, 7 декабря 1941 г. и всего за полчаса до самого момента нападения, посол в Вашингтоне должен был вручить представителю американского правительства официальную ноту об объявлении войны. Этого сделано не было. Во всяком случае, так, как было задумано: из-за технических несуразиц с дешифровкой секретного приказа из Токио, официальная нота была вручена на несколько часов позже, что потом дало возможность обвинять Японию в вероломстве. (Официальное уведомление за полчаса до войны позволяло соблюсти нормы дипломатического протокола, но не оставляло правительству США никаких шансов на приведение Военно-морского флота в боевую готовность: в лучшем случае, для этого бы потребовалось несколько часов. − Прим. авт.)
И вероломство нападения, и сам факт невиданного разгрома главной военно-морской базы США на Тихом океане буквально захлестнуло гневом американский народ. Хотя по большому счету, винить следовало не столько японцев, сколько высшее командование армии и флота США: ведь американская разведка за несколько месяцев до этих событий смогла расшифровать японские коды и по этой причине давно читала сверхсекретную корреспонденцию стратегического назначения. Задержка с вручением той злосчастной ноты будет еще припомнена Японии на Токийском военном трибунале…

Что же до Ониси Такидзиро, то в войну с Соединенными Штатами Америки легендарный адмирал вступает даже ранее, чем она началась. Задолго до 7 декабря (дата налета на Пёрл-Харбор, совпадает с официальной датой начала войны. − Прим. авт.) он находится на борту одного из авианосцев, входящего в состав ударного соединения ВМФ Японии, и следует секретным курсом к Гавайским островам.

3. ЗАКЛЯТЫЙ ВРАГ АМЕРИКАНСКОГО НАРОДА

Если верить весьма популярной байке времен Великой отечественной войны, то диктор Всесоюзного радио Левитан являлся для Адольфа Гитлера личным врагом. Таковым он якобы стал за то, что, не смотря на катастрофическое положение Красной Армии в начале войны, твердо и невозмутимо читал сводки «Совинформбюро» и тем самым сводил на нет восторженные реляции Геббельса (рейхсминистр пропаганды Третьего Рейха. − Прим. авт.). Скорее всего, это просто досужий вымысел.
Что же касается президента США Франклина Рузвельта, то таких личных врагов у него должно быть как минимум трое: Ямамото Исокору, Нагумо Тюити и Ониси Такидзиро. Именно эти адмиралы нанесли самый болезненный удар не только по престижу американских Военно-морских сил, но и по престижу самих США.
Но после того, как в апреле 1943 г. великий адмирал флота Ямамото попал в коварную засаду, подготовленной с участие высших офицеров командования США и погиб (американской разведке стал известен его маршрут и потому его самолет уничтожило в воздухе специальное истребительное подразделение, по численности втрое превосходившие группу сопровождения адмирала. − Прим. авт.), то адмирал Ониси автоматически поднялся на второе место в том негласном «хит-параде» врагов американского народа. И, соответственно, уступал теперь лишь адмиралу Нагумо − главному «возмутителю спокойствия», под чьим командованием японский флот и сокрушил Пёрл-Харбор.
Однако посчитаться с вице-адмиралом Нагумо не удастся ни авиации, ни флоту, ни военной разведке: в июле 1944 г., не перенеся позора поражения японских войск при защите острова Сайпан, (остров в Марианском архипелаге. − Прим. авт.) адмирал, как истинный самурай, совершит сэппуку. С этого момента Ониси Такидзиро становится врагом американского народа под номером 1. И, видимо, с этого времени он всё чаще вспоминает слова великого адмирала Ямамото: «В мире есть три самых глупых вещи: Великая китайская стена, египетские пирамиды и линкоры типа «Ямато». Американские авианосцы уничтожат их задолго до того, как линкоры смогут хотя бы увидеть вражеский флот». В апреле 1945-го пророчество сбудется: два самых мощных в мире линкора, «Ямато» и «Мусаси», станут жертвой массированных воздушных атак с американских авианосцев.
Впрочем, не соверши Нагумо Тюити сэппуку, то и в этом случае в лидерах ему оставалось быть недолго. Именно тем летом высшее военное руководство убедилось в том, что у Японии уже нет ни сил, ни средств, чтобы противостоять колоссальной мощи антияпонской коалиции. От доблестного флота оставались израненные и обескровленные в сражениях разрозненные соединения, от авиации − жалкие остатки. Не лучше было положение и в армии. Еще хуже было с экономикой: жесточайший дефицит ощущался в топливе, вооружении, продовольствии, боеприпасах… Империя полностью исчерпала свои ресурсы, а невиданно ожесточенная война своими огненными протуберанцами дотягивалась уже до самой метрополии.
К октябрю 1944 г. положение становится угрожающим. И вот в этой, как казалось многим, безнадежной ситуации сомнительная идея адмирала Ониси неожиданно получает поддержку на самом высоком уровне. Для ее реализации находят и боеспособные истребители «Зеро», и пилотов, и опытных инструкторов. В рекордно короткий срок − всего лишь за неделю − адмирал Ониси формирует первые четыре звена «Корпуса специальных ударных атак «Симпу» (другое название корпуса камикадзе. − Прим. авт.)
Первый же налет пилотов-смертников на авианесущее соединение американского ВМФ показал их высокую эффективность: удалось потопить авианосец и крейсер, а также надолго вывести из строя другой авианосец.
С этого момента Ониси Такидзиро, похоже, занял все верхние строчки негласного «хит-парада», сместив с пьедестала не только Нагумо Тюити, но даже самого Ямамото Исокору. То, что на практике реализовал адмирал Ониси, не могло привидеться президенту Рузвельту даже в кошмарном сне. С октября 1944 и по август 1945 года Корпус специальных ударных атак «Симпу» становится проклятием, страхом и ужасом для военно-морских сил союзников, а сам адмирал − исчадием ада.
Самой ожесточенной битвой, которая шла одновременно на море, на суше и в воздухе, и которая вообще когда-либо случалась в истории человечества, видимо, следует считать сражение за Окинаву, начавшееся 1 апреля 1945 г. Силы союзников насчитывали около 1,5 тыс. боевых и вспомогательных кораблей, при поддержке более чем 20 авианосцев, число десанта превысило 600 тыс. (!) человек. (Остров Окинава являлся ключевым плацдармом, в случае захвата которого союзники получали бы в свое распоряжение аэродромы, с которых тяжелые бомбардировщики В-29 могли достигать и подвергать массированным бомбежкам не только Токио, но и большинство промышленных городов, имевших стратегическое значение для обороны Японии. − Прим. авт.)
Той сокрушительной мощи Япония могла противопоставить только беспримерно отчаянные атаки наспех обученных камикадзе: японский флот, армия и авиация многократно уступали нападавшим. Именно в битве за Окинаву и именно в апреле ярость камикадзе достигла своего пика: массированные атаки пилотов-смертников приводили в ужас военных моряков и в бешенство − высшее командование.
С одной стороны, плотность заградительного огня союзников достигла такой мощи, что, казалось бы, сводила на нет все попытки камикадзе совершить смертельные пике на крейсера, авианосцы и эсминцы. (В тех боях огнем ПВО кроме японских самолетов были сбиты и 38 собственных истребителей. − Прим. авт.) С другой же − бои на море и в воздухе привели к столь значительным потерям сторон, что 12 апреля 1945 г. американский президент Рузвельт внезапно умирает от кровоизлияния в мозг. (По вполне понятным причинам, военные историки США или Великобритании не согласятся с такой интерпретацией, однако факт − вещь упрямая: именно во время невиданно ожесточенной битвы за Окинаву это и случится. − Прим. авт.)
Битва за Окинаву растянется на несколько месяцев, обернется для воющих сторон огромными потерями в живой силе и технике, однако на боевом духе пилотов-смертников это практически никак не отразится, чего нельзя сказать о боевом духе американцев и англичан. Было от чего прийти в отчаяние: за 10 месяцев самоубийственных атак корпуса «Симпу» и его армейских аналогов тихоокеанский флот США понесет большие потери, чем за 3 предыдущих года.
Но не всё поддается бухгалтерскому учету: именно адмирал Ониси больше всех подмочит репутацию военно-морских флотов США и Великобритании: от панического ужаса при приближении камикадзе ни американцы, ни англичане не могли избавиться до самого последнего дня войны. Многие из военных моряков, подвергшиеся их яростным атакам, получали серьезные психические расстройства, и по этой причине в лучшем случае их переводили в береговые службы, в худшем − отправляли в госпиталя. (Власти США и Великобритании засекретили все события, связанные с атаками камикадзе. Видимо, для того, чтобы моральных дух военных моряков не упал «ниже плинтусов». США, например, опубликовали свою версию потерь от налетов камикадзе только после войны, и их версия кардинально расходится со статистикой, которую вели в корпусе «Симпу». − Прим. авт.)
Однако мало того, что адмирал Ониси не попался ни в одну из ловушек, не погиб от шальной пули и самоотверженно дрался до конца войны, так он еще и ускользнул от возмездия со стороны США и Великобритании. (Именно от возмездия, а не от правосудия. Начавшийся в 1946 г. по инициативе США Международный военный трибунал по Дальнему Востоку был задуман как суд над главными военными преступниками, и, соответственно, обвинял высших должностных лиц Японии в совершении военных преступлений. Однако ни те, кто непосредственно сбросил атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки, ни те, кто отдали такой бесчеловечный, если не сказать − людоедский приказ, среди обвиняемых в военных преступлениях не значились. И только по одной этой причине считать Токийский трибунал законным и справедливым − кощунственно и цинично. − Прим. авт.)
На Токийском судилище адмирал Ониси, несомненно, был бы объявлен военным преступником и повешен. И хотя никаких особых преступлений за ним не числилось, это уже не имело значения: все его геройства и придумки давно сидели в печенках не только у командования ВМФ, но и администрации США. (То же самое можно сказать и о Великобритании. − Прим. авт.)
Однако и тут окаянный адмирал сумел обойти виселицу: он не стал дожидаться трибунала, на следующий день после объявления капитуляции сделал себе сэппуку и отправился вслед за своими камикадзе в мир иной. В мир божественных покровителей Японии − воинственных ками, где, в соответствии с верованиями японцев, ему было гарантировано почетное место. Выбранный им способ самоубийства − без помощи ассистента, который одним ударом большого самурайского меча мгновенно прекратил бы ненужные мучения после вспарывания живота, видимо, указывает на то, что «отец камикадзе» признавал свою личную ответственность перед тысячами пилотами, которых он отправил в последний полет. Мучительная агония затянулась на много часов, но адмирал Ониси с честью выдержал и это испытание.
Такой исход поставил оккупационные американские власти в тупик: воспользовавшись своим неотъемлемым правом на смерть, высокопоставленный самурай оставил в дураках не только обвинителей и судей грядущего Международного военного трибунала, но и сразу две сильнейшие морские державы. Кому теперь предъявлять обвинения за позор Пёрл-Харбора и тот смертельный ужас, который внушали его неустрашимые камикадзе? Ведь если тоннаж потопленных или изуродованных военных кораблей еще можно было списать на самую ожесточенную и кровопролитную войну в истории человечества, то на кого теперь списывать трусость и малодушие военных моряков антияпонской коалиции? (За исключением Англии и США, остальные участники антияпонской коалиции наотрез отказались воевать с сумасшедшими камикадзе. − Прим. авт.)
Ирония судьбы: один из главных виновников того несмываемого позора − великий адмирал флота Ямамото − был подло убит еще в 1943 г., а два других сукина сына и вовсе, словно насмехаясь над победителями, демонстративно сделали себе сэппуку…
В такой неординарной ситуации даже англичане не рискнули требовать эксгумации тел своих обидчиков, чтобы предать их суду. (Такой прецедент в истории Великобритании случался. В середине XVII в., когда Карл II Стюарт военным путем захватил английский трон, изначально принадлежавший ему по праву наследования, он в отместку за невиданный позор − казнь своего отца, Карла I, приказал вскрыть могилу главного инициатора той беспримерной казни − Оливера Кромвеля. Того самого Кромвеля, что при своей жизни был лорд-протектором Англии, Шотландии и Ирландии − то есть фактическим правителем государства. И хотя виновник той государственной смуты и беспрецедентного позора королевской семьи Стюартов успел умереть своей смертью за несколько лет до тех событий, это ничего не изменило. Тело Кромвеля привезли в Лондон, предали Королевскому суду и публично обезглавили. Однако и этого Карлу Второму показалось мало: после казни тело Кромвеля не предавалось земле, а его отрубленная голова много лет «украшала» мрачные стены лондонского Тауэра. − Прим. авт.)
Никто не может упрекнуть самураев в милосердии по отношению к своим врагам, однако мертвых они не казнили. Более того, они считали, что смерть не бесчестит − таково одно из непреложных положений их кодекса чести − Бусидо. И это не только подчеркивает пропасть между менталитетами разных культур, но и показывает лицемерие западной морали.

4. ПОБЕДИТЕЛЕЙ НЕ СУДЯТ

После капитуляции Японии США несколько лет упивались своим триумфом и вели себя в оккупированной стране вызывающе беспардонно даже по отношению к своему ближайшему союзнику − Великобритании. В отличие от случая с капитуляцией Германии, которую, по числу основных союзников, разделили на 4 оккупационные зоны, делиться с кем-либо своим главным трофеем − Японией, Соединенные Штаты не собирались. По очень простой, но веской причине: атомных бомб у союзников не было.
Правда, всех причастных, мало причастных и вовсе непричастных к их блистательной победе пригласили поучаствовать в Токийском трибунале − в качестве свадебных генералов. (В их числе оказались даже такие, чисто номинальные страны-участницы, как Австралия, Нидерланды или Новая Гвинея, вклад которых в разгром Японской империи был настолько велик, что не оценен и поныне. − Прим. авт.)
Не один адмирал Ониси сумел избежать над собой судилища и позорной казни − таких офицеров, генералов и адмиралов было немало. И все они еще раз продемонстрировали несомненное превосходство своей воинской этики над западным лицемерием, словоблудием и беспардонным цинизмом. (По приговору Токийского трибунала, все приговоренные к смертной казни были повешены, а затем тайно кремированы. Однако и этого организаторам показательного процесса показалось мало, и потому даже их прах не был выдан родственникам, а был развеян над морем, тоже тайно. − Прим. авт.)
Методы Токийского трибунала оказались подозрительно похожи на методы трибуналов инквизиции Средневековой Европы. (Инквизиция, от лат. inquisitio − розыск, в католической церкви в XIII - XIX вв. особые суды церковной юрисдикции, независимые от органов и учреждений светской власти. В основном вели борьбу с инакомыслием (ересями). Инквизиционный процесс отличался особой системой доказательств, судья и следователь совмещался в одном лице. Широко применялись пытки как важнейший источник получения доказательств. Осужденные обычно приговаривались к сожжению на костре. − Из энциклопедии Кирилла и Мефодия.) Разве что пыток к обвиняемым не применяли да сами «инквизиторы» XX века оказались жидковаты по сравнению со своими историческими предшественниками, и потому не рискнули сжигать «еретиков» публично.
Адмирал Ониси ни во что не ставил моральные качества и воинскую честь своих врагов даже с вполне обычной, несамурайской точки зрения. Что же тогда говорить о кодексе Бусидо? Янки и Бусидо − вещи несовместные. (Сравните: после Русско-японской войны 1904 − 05 гг. японское правительство наградило командира легендарного крейсера «Варяг» орденом Восходящего Солнца и даже открыло музей, который был посвящен бесстрашным русским морякам, принявших неравный бой с целой эскадрой. См. также очерк «Варяг» − крейсер загадочной судьбы». − Прим. авт.)
Как уже было сказано, Ониси Такидзиро служил в военной разведке и много лет изучал американцев вблизи. И, видимо, еще тогда сделал для себя выводы касательно моральных качеств потенциальных противников Японской империи. С точки зрения самурая, враги, не обремененные понятиями воинской чести, способны не только на любую низость в отношении живых врагов или мирного населения, но и даже на кощунство по отношению к мертвым. (В глазах японцев, культура которых насчитывает тысячелетия, американцы выглядели вандалами: беспринципными, алчными и бесчестными людьми, культура которых находилась в зачаточной стадии. − Прим. авт.)
И как покажут события послевоенных лет, такие опасения имели под собой основания: мало того, что Токийский трибунал приговорит высокопоставленных самураев к казни через повешение − что само по себе несовместимо с понятием самурайской чести, так и прах казненных будет тайно развеян, словно сам Трибунал был не легальным юридическим процессом, а сходкой международных воровских авторитетов.
Что же до организаторов Токийского военного трибунала, то американцы были прагматичны до мозга костей, и потому всегда исходили не из моральных принципов − это чуждо их натуре, а из собственных шкурных интересов. Поэтому они опасались не гнева мифических ками, а мести оскорбленных самураев. Именно по этой причине они не могли и не смели подвергнуть императора Хирохито даже самому легкому, например, условному наказанию. (Для японцев фигура императора неприкосновенна и священна, и потому любой приговор в его отношении означал бы, что в поверженной Японии в одночасье появились бы даже не тысячи, а миллионы камикадзе, которые начнут всеми мыслимыми и немыслимыми способами истреблять солдат и офицеров оккупационных войск. − Прим. авт.)

5. ВМЕСТО ЭПИТАФИИ

Однако ни история ненавистного для англо-американцев адмирала Ониси, ни история казненных по приговору Токийского международного трибунала японских военачальников, министров и дипломатов не закончилась с их смертью. На этот раз причина парадокса в лицемерии западной морали: призывая японцев на словах к взаимопониманию, терпимости и прощению, в действительности же Запад не желал прощать даже мертвых. (На Токийском трибунале семеро осужденных были приговорены к смертной казни через повешение и казнены, еще трое умерли во время процесса. − Прим. авт.)
Казалось бы, так, не так, но Токийский трибунал выполнил свою задачу, доходчиво сформулированную для него американцами: вину подсудимых установил, смертные приговоры вынес и привел их в исполнение… Ну так и оставьте мертвых в покое. Ан нет! Как только таблички с именами казненных появились в главном синтоистском храме Японии − Ясукуни, Запад зашелся в истерии: не место душам военных преступников в самом почитаемом храме страны! (Чинимый американскими властями Международный военный трибунал, похоже, допустил непростительную историческую ошибку: надо было в качестве дополнительного наказания запретить душам казненных становиться ками по крайней мере в течение ста лет. Наподобие того, как запрещают осужденным по уголовным статьям заниматься некоторыми видами профессиональной деятельности, например − педагогической. − Прим. авт.)
Случай по-своему беспрецедентный: какое дело иностранным обвинителям и палачам до душ казненных? Пусть с этим разбирается японское общество и синтоистские иерархи − кого и куда определять после смерти, но в любом случае это внутреннее дело самих японцев. Не тут-то было: и спустя много лет, уже в наше время, визит любого японского министра в храм Ясукуни неизменно сопровождается политическим скандалом, старательно раздуваемым возмущенной общественностью Запада и сопровождаемым официальными протестами со стороны так называемых стран демократии. (Те же Соединенные Штаты, Великобритания и иже с ними только в одном XX веке участвовали в несметном количестве захватнических войн и вооруженных конфликтов, суть которых, вне зависимости от лицемерной риторики, всегда сводилась к переделу мира и к попыткам «наложить лапу» на национальные богатства стран, ставших жертвами их агрессии. При этом заметьте, что, например, вьетнамцы не возмущаются тем, что их недавние враги, многие годы выжигавшие Вьетнам с помощью варварских бомбежек, напалма и химического оружия, упокоились на самом престижном военном кладбище США − Арлингтонском, где американцы хоронят своих национальных героев. − Прим. авт.)

Была и еще одна причина, по которой адмирал Ониси не питал никаких иллюзий по поводу предстоящего судилища. Ему, как потомственному самураю, было известно знаменитое высказывание полководца Кусуноки Масасигэ, жившего в XIV веке:

Неправда не пересилит правду,
Правде не победить закона;
Закон не пересилит власти;
Власти не победить Небес.

Если уж это было справедливо по отношению к самому военному сословию Японии, то чего ожидать от чужеземных врагов, лишенных благородства воинской этики?

Иноземцам не победить воинственных духов ками − покровителей Японии, в этом адмирал не сомневался. И хотя ту войну самураи проиграли, однако они сделали всё, что было в их силах, и честно выполнили свой воинский долг. Это подтверждает и предсмертное стихотворение Ониси Такидзиро:

Омыта и ясна,
Теперь луна сияет.
Гнев бури миновал.
Теперь все сделано,
И я могу уснуть
На миллионы лет.

Трудно не согласиться с окаянным адмиралом императора Хирохито: он не поступился своей честью и имеет право спокойно спать миллионы лет. Похоже, именно это и бесит его бывших врагов − позор-то невиданного разгрома в Пёрл-Харбор и страх перед его отчаянными камикадзе останется в истории человечества тоже на миллионы лет. Отсюда и непрекращающиеся попытки обвинить его в том, что он обрекал на верную смерть тысячи своих подчиненных − пилотов-смертников.
Да, как сказали бы на Западе, взял он грех на душу… Однако его вина не перед «надменными врагами» (обычно именно так самураи называли англо-американские орды, с которыми сражались. − Прим. авт.), а перед соотечественниками, отдавшими свои жизни ради победы. И потому − это внутреннее дело самих японцев, но никак не их бывших врагов. (Феномен появления пилотов-смертников до сих пор не может получить взвешенной оценки: часть японского общества оправдывает действия адмирала Ониси, другая − ставить это ему в вину. − Прим. авт.)

«Путь воина − означает смерть. Когда для выбора имеются два пути, выбирай тот, который ведет к смерти. Не рассуждай! Направь мысль на путь, который ты предпочел, и иди.
Невольно напрашивается вопрос: «Почему я должен умирать, когда это невыгодно? Почему я должен платить жизнью за ничто?»
Это обычные рассуждения себялюбивых людей. Когда надлежит сделать выбор, не позволяй мыслям о выгоде колебать твой ум. Принимая во внимание, что все мы предпочитаем лучше жить, чем умереть, это предпочтение определяет и наш выбор.
Думай об ожидающем тебя бесчестии, когда ты, стремясь к выгоде, вдруг ошибешься. Подумай о жалкой участи человека, который не добился цели и продолжает жить.
Когда ты потерпел фиаско в своих намерениях и расплачиваешься за свою неосмотрительность смертью − значит, твоя жизнь проведена бесцельно; но помни, что твоя смерть не роняет твоего достоинства. Смерть не бесчестит.
Выполнение долга должно быть безукоризненным, а твое имя незапятнанным». (Из кодекса чести самураев «Бусидо». Словосочетание «бусидо» по-японски означает «путь воина». − Прим. авт.)

Остается добавить, что именно следование нормам Бусидо, выработанным самураями за тысячи лет, и позволило Ониси Такидзиро не только успешно противостоять беспринципным врагам и создавать им невиданные прежде проблемы, но и оставить их без должной сатисфакции. И теперь он действительно может спокойно спать миллионы лет − потому что ни на йоту не поступился своей самурайской честью. Ну а как будут в глазах потомков оправдываться его бывшие враги, которые, не смотря на колоссальное военное превосходство, так и не смогли сломить самурайский дух его древней страны − это не его проблемы.
Ониси Такидзиро прожил всего 54 года, из которых 37 отдал Военно-морскому флоту Японии, и прошел путь самурая до конца. Его дух вернулся в храм Ясукуни в качестве воинственного божества, покровителя Японии, и таковым он останется и ныне, и присно, и во веки веков. Банзай!

Виктор Аннинский,
2009 г.

P.S. Настоящий очерк не претендует на историческую полноту − для этого существует энциклопедии, историческая литература и многочисленные сайты в Сети. Однако позволяет понять некоторые мотивы невиданно ожесточенной войны между Императорским флотом Японии и Военно-морскими флотами США и Великобритании. Позволяет он и иначе взглянуть на этику победителей Второй мировой войны, и именно на те аспекты их морали, которые они так старательно затушевывают, искажают и пытаются оправдать задним числом.
Не претендует очерк и на объективность: ибо история, как наука, не может быть объективной по определению − видение любых исторических событий всегда зависит от точки зрения авторов. В свою очередь, это видение зависит от того, по какую сторону «баррикад» они находятся, а также − от их личных симпатий или преференций. Это не нуждается в доказательствах хотя бы по той простой причине, что в истории человечества мы не сможем найти ни одного (!) исторического события, имеющего однозначную оценку. Всегда найдутся иные точки зрения и иные мнения, подчас кардинально не совпадающие с тем, что написано в учениках истории.
Орфография японских имен приведена в соответствие с национальной традицией: сначала фамилия, потом имя. (Исторически это связано с тем, что в Японии общественное всегда доминировало над личным, и по этой причине принадлежность к какому-либо клану или семье было более значимым, чем личности самих самураев. − Прим. авт.)

В. А.

Уважаемые форумчане,может у кого есть качественные фото  Адмирала и т.д поместите пожалуйста здесь

Отредактировано сэм13 (13-02-2010 00:29:12)