хабаровск-ноглики-пермь
октября 27, 2009
В аэропорту Хабаровска стояли самолёты ныне обанкротившегося «Дальавиа». Продавать их не спешат.
Получив вещи, отправились до трассы, хотя близился вечер — уже 6 часов. На объездной застопили машину с армянином из Ахалкалаки до поста ДПС. С парой пересадок добрались до Троицкого, центра Нанайского района. В темноте как-то умудрились доехать до поста возле Лидоги. Пообедав, дошли до отворота, пригодившись к длительному ожиданию. Аркадий всё-таки застопил машину. Микроавтобус до Ванино. 346 км по грунтовке.
Теперь можно было расстелить спальники и засыпать. Но из-за дороги уснуть постоянно не получалось.
Утром мы прибыли в Ванино как раз перед началом продаж билетов на ближайший паром «Сахалин-8». Всего между Ванино и Холмском ходит 4 парома — «Сахалин-7», «8», «9» и «10». Ходят без графика, по прибытию и заполнению. Еще сказывается и фактор погоды, часто здесь бывает штормовое предупреждение. Как сейчас, например.
Мы решили из спортивного интереса попробовать сесть на «восьмёрку» бесплатно, договорившись с капитаном. Не получилось, т.к. нас отправляли в руководство фирмы «САНЭС», занимающейся пассажирскими перевозками. Так как было воскресенье, договориться с руководством было невозможно. На грузовую «десятку», стоявшую рядом, пассажиров обычно не бравшую, нас тоже брать не стремились.
Решили попробовать на следующий паром, «семёрку», подошедшую чуть позже, когда «восьмёрка» ушла на рейд. С ней вышла аналогичная ситуация. Оставался последний вариант — «девятка». «Семёрка» тоже ушла на рейд и на «девятке» мы решили всё-таки заплатить за проезд, поддержав морское пассажирское судоходство в России. Интересно, что если брать билет в кассе, то он будет стоить более тысячи рублей. Если оформлять билет на корабле, то возьмут лишь 711 рублей за самый дешевый вариант — палубное место. Мы так и поступили.
В результате, сесть на «девятку» получилось лишь на следующий день утром, т.к. вечером отходить капитан не планировал в связи со штормовым предупреждением. Ночевать пришлось на вокзале, где нам выделили специальную комнату с ключом на первом этаже абсолютно бесплатно.
За прошлый день, пока вписывались на корабль, мы несколько раз прошли через весь посёлок и изучили его достопримечательности. Пообщались с москвичами, ехавшими в вагоне-лаборатории, который тоже погружали на паром — он был железнодорожный в том числе.
Утром я немного прогулялся по посёлку, зашёл в не очень дешёвую столовую при механических мастерских. Как оказалось, на корабле оно всё же дешевле. В меню мы обнаружили чебурек за 39 рублей и «бульон с чебуреком» за 45 рублей. Я подумал, неужели чебурек мелко рубят на куски и кладут в бульон? Как выяснилось, отнюдь нет — просто к тарелке с мясным бульоном полагается дополнительно чебурек за 39 рублей. Типа комплект такой.
Днём судно всё же отправилось — через несколько часов после отхода с рейда «семёрки» и «восьмёрки». Капитану нужно было прийти через четыре часа после предыдущего судна.
Пока мы плыли, у меня впервые за всю практику путешествий разыгралась морская болезнь. Голова постоянно кружилась, чувствовал себя хреново — даже по палубе ходить невозможно было. Всю поездку из-за этого сильно мучался. Кое-как пересилил себя, поднявшись до верхней палубы и съев бульон с чебуреком.
Даже когда подплывали к холмскому порту, все равно лучше не стало.
Выходили все, показывая паспорт сотрудникам Сахалинского ОФМС. Они, похоже, контролировали миграцию на Сахалин — ведь сюда много гастарбайтеров приезжает.
Первое, что мы перед собой увидели, был город Холмск (при японцах называвшийся Маока), расположенный, соответственно, на холмах. Этим мне сразу напомнил Пермь или Чусовой.
Выйдя с судна и пройдя через помещение морвокзала, мы отправились изучать населённый пункт. Первым делом я посетил Интернет на почтовом отделении, где потратил за полчаса нахождения в сети всего 30 рублей — трафик тут не учитывался. Затем зашли в магазин, где изучили местный ассортимент продуктов. Цены как цены, ничего особенного, типичный дальневосточный уровень. Сразу же бросились в глаза марки местного пива.
На Сахалине имеется 4 крупнейших пивоваренных заводов — южно-сахалинский («Колос»), корсаковский («Северная звезда»), невельский и долинский («НАГИФФ саБИР» — интересное название по ФИО директора, которого зовут Нагиев Сабир Садых оглы — похоже, что азербайджанец). Наиболее интересен, пожалуй, два последних — они специализируются как раз на нефильтрованном и непастеризованном пиве. Пытаются подражать чешскому пиву, вот только не очень получается. Какое-то оно тоже безвкусное получилось. К сожалению, продукцию невельского пивзавода так и не получилось продегустировать.
Из продуктов приятно удивили меня пирожные и торты, стоившие примерно так же дешево, как и у нас. На Дальнем Востоке обычно цены на них достаточно высоки.
Пройдя через весь город в длину (которые местные почему-то называют Хламск), мы стали искать место для ночёвки. Я предложил посетить для этой цели железнодорожный вокзал, располагающийся на севере города. Называется соответственно: Холмск-северный.
Пригородные поезда отсюда ходят на Николайчук, Чехов и, оказывается, даже до Томарей (некоторые сахалинцы не склоняют название этого населённого пункта), куда они когда-то были отменены. Поездов дальнего следования не имеется. Их на острове по пальцам пересчитать можно: скорый фирменный ½; пассажирский Ю-С- Поронайск с прицепным до Ногликов; еще один тымовский дневной, плюс еще дневной поезд с оригинальным маршрутом Корсаков-Томари, состав для которого (с сидячими вагонами) каждый день идёт резервом из Южно-Сахалинска, а вечером возвращается назад.
Пригородный до Томарей ходил не кажый день, а только в пятницу, субботу и понедельник, вроде как. День же нашего приезда был вторником, 6 октября, поэтому утром, в 5 утра, шёл только чеховский поезд.
Аркадий запланировал поехать на южное побережье острова, в сторону мыса Крильона, самой южной его точки. Я же решил посмотреть побольше северную часть, где он уже был до меня.
Мы попросили работников станции открыть вокзал для нас, разложили спальники и легли на деревянных железнодорожных диванах, что без перегородок. На стене возле закрытой кассы висело забавное объявление о том, что билеты по Сахалину и на «материк» — как они называют остальную часть России, продаются за уголь. Интересно, как проходит такая покупка билетов? Неужели берут тележку угля и привозят в кассу? Я узнавал у местных жителей цену, говорят, что тонна угля стоит около полутора тысяч рублей. Таким образом, чтобы получить билет на СВ до Москвы от Ванино, например, то надо ведь несколько вагонов привезти.
Итак, вечером мы уснули, а где-то в 2 часа пришёл пьяный гопник, разговаривавший с собой и курящий в здании вокзала. Он пытался уснуть, но не получалось. Еще звонил какой-то девушке и просил её пополнить баланс телефона. Сам же он, похоже, что в Чехов ехал и ждал утреннего пригородного. Его настолько тяготило одиночество, что он не постеснялся разбудить нас и попытаться заговорить. Мы посоветовали ему лечь спать, но у него не очень это получалось.
Утром оказалось, что по сахалинскому времени наступило 7 октября — мой 25й день рождения. Нечасто приходится его встречать в таких далёких краях.
Аркадий посадил меня на поезд до Чехова и отправился на юг. Состав поезда представлял собой японский дизель, от которого, в общем-то, ничего японского и не осталось. Выглядел как-то не очень привлекательно. Чем-то напомнил белорусские длинные вагоны местных дизель-поездов.
Проверяющим билеты кондукторам дал бумагу АВП. Платить не стал, т.к. бюджет поездки попросту подошёл к концу — деньги на Дальнем Востоке тратятся очень быстро. Кондукторы ко всему отнеслись достаточно скептически — одним безбилетником больше, одним меньше. Заодно и поздравили меня с праздником — заметили дату рождения, указанную на бумаге.
Железнодорожная колея шла вдоль берега моря. Где-то параллельно ей имелась и автомобильная дорога. Чехов был до 2004 года городом, а ныне является селом Чехово в Холмском районе. При японцах назывался Нода (видимо, фидошники его так обозвали 
).
Первым делом изучаю вокзал. Захожу к дежурному по станции (как всегда «посторонним вход строго воспрещен», кодовый замок на никогда не закрывающейся двери и т.д). Дежурная говорит, что до Томарей ничего в ближайшие дни не пойдёт. По этой ветке, похоже, не такое большое движение. Как бы не разобрали, а то у нас это занятие любят и выполняют со всей душой.
У вокзала стоял бюст Чехова. Иду изучать бывший город. Чем-то напоминает картину после ядерной войны — людей на улице мало, кругом обшарпанные и выселенные дома. Кое-что функционирует. Полуторачасовой прогулки мне вполне хватило для того, чтобы понять, что из себя ныне представляет село. Приятно порадовала только природа — вокруг были живописные холмы с осенней природой. В сторону Томарей, кстати, имелся тоннель, коих в ту сторону было немало. Жаль, что не получилось проехать железнодорожным транспортом. Иду к выезду, что располагается возле моря.
Первая машина, грузовик с железнодорожными рабочими, увозит на 10 км вперёд. Следующая — джип до Углегорска. Пассажир, сидящий возле водителя, рассказал побольше о Сахалине. Например, о том, как Хрущев ликвидировал «северный коэффициент» для всех жителей острова. В день его приезда была удивительно тёплая погода и он, искупавшись в районе Анивы, на южном берегу, сказал, что здесь не хуже Крыма. А затем и приказ соответствующий издал, после чего поток переселенцев на остров заметно сократился. А в 90е годы вообще уезжать стали и бросать всё, что было.
Мне показали местные достопримечательности — японские дзоты на берегах. Проехали реку со странным названием Арканзас. Почему так называется? Непонятно. Мне сказали, что где-то рядом есть горячие источники, но туда идти достаточно долго. Во всей прибрежной местности на холмах до сих пор имеются японские схроны, где лежит оружие (до сих пор исправное), консервы и прочие необходимые для выживания вещи. Периодически местные жители наталкиваются на такие находки.
Вскоре мы выехали из Холмского и въехали в Томаринский район. Сами Томари (при японцах — Томариору) выглядели примерно как Чехов. Может только чуть менее депрессивнее.
Меня довезли до развилки в Ильинском, где налево отходила дорога на Углегорск и Бошняково. Теперь я решил попасть в Поронайск, проехав по восточному берегу. Первая же машина, грузовик с углём (опять этот уголь!) следовала в посёлок Вахрушев, что недалеко от Поронайска. Вскоре после Арсентьевки мы выехали на главную трассу Сахалина — от Южно-Сахалинска до Охи. Она была асфальтирована до Макарова, следующего по пути города. Навстречу нам весьма редко попадались машины. Водитель был очень разговорчив и от него я узнал побольше об острове.
Перед въездом в Макаров был участок, где мы ехали почти по самому восточному берегу моря. Рядом тоже шла железная дорога, по которой я планировал проехать обратно.
Жители местных селений занимались рыбным промыслом. Вокруг рек, что мы проезжали, лежали дохлые огромные рыбины. После того, как лососевые нерестятся в верховьях рек, где сами когда-то родились, они возвращаются в море и по пути умирают. Их тут бывает настолько много, что часть на берег выбрасывается.
После Вахрушева, где был угольный карьер и электростанция, стоящая вдоль дороги, я застопил машину до поронайского отворота. Затем уже до самого Поронайска (при японцах назывался Сикука) доехал с грузином, уроженцем абхазского города Очамчира (или Очамчире), а позже вынужденный переехать в Сенаки. Пообщались с ним на тему абхазско-грузинской войну. Узнав, что я путешественник, он пригласил как-нибудь в гости приехать на его родину. Посмотрим
Поронайск стал первым населенным пунктом, более-менее понравившимся. Выглядел не так депрессивно, как все прочие поселения. Прошёлся через центр, осмотрел центральную площадь и аллею. Вывески тоже были необычны: «Поликлиника для взрослого населения»; парикмахерская «Наполеон и Жозефина» и т.д. В это время еще выборы были во всех поселениях Сахалина — кругом агитплакаты висели. Кое-где в депутаты баллотировались и не совсем коренные жители Сахалина — с узкими глазами. К сожалению, времени на подробный осмотр Поронайска не было — на весь Сахалин у меня имелось только 3 дня 
Конечно, нужно было брать обратный билет намного позже. Или даже из Хабаровска. Но по техническим причинам получилось именно так
После Поронайска отправился в сторону Смирных (ранее Кетон), центра Смирныховского (ну и название!) района. Посёлок был назван в честь командира батальона Леонида Смирных, погибшего от пули японского снайпера. Кстати, по пути был посёлок Леонидово, тоже в честь него назван. А посёлок Буюклы — в честь сержанта Антона Буюклы, тоже принявшего смерть при освобождении острова.
Посёлок Смирных не представил особого интереса, я проехал его и добрался до Победино (при японцах — Котон), почти до границы Южного и Северного Сахалина.
Граница между югом и севером Сахалина была установлена в 1905 году при подписании Портсмутского мирного договора по 50-й параллели. Южную часть получила тогда Япония, которая сразу начала её вооружать и осваивать. Они заблаговременно построили на границе Харамиготский укреплённый район, не уступавший линии Маннергейма, который пришлось преодолевать нашим солдатам.
Л. Смирных, кстати погиб возле Победино, а не возле Поронайска. А посёлок назвали так из-за того, что именно и здесь была одержана первая победа над японскими войсками. В Победино, кстати, имелся монумент, установленный в память о погибших японцах. Указатель вдоль дороги, ведущий к нему, дублировался на японском языке.
Следующей машиной был «Камаз». Докуда? Невероятно! Аж до самих Погибей!
Когда-то я уже был в Лазареве, на той стороне Татарского пролива, в самом узком его месте. Так вот, напротив были как раз Погиби, куда летом обычно ходил катер. Нефтяники (а на Камазе ехали именно они) рассказали, что за рейс туда-обратно на катере они платят 2000 рублей (за 6 км!). Думаю, путешественников и бесплатно возьмут.
Кратчайший путь в Погиби — через Ныш. Но нефтяники едут по другой дороге — через Ноглики, а сворачивают еще километров через 50 где-то. Говорят, что из Ныша проехать сложно. В процессе написания нашёл статью, где описан пеший поход местных жителей от Ныша до Погибей. Если кто будет в тех краях и не дождётся попутного транспорта, то для попадания на трассу придётся этот маршрут повторить.
Итак, доезжаю до Тымовска. Тымовский район славится самыми некачественными дорогами. Как только мы въехали туда — сразу почувствовали. Добираюсь до вокзала, т.к. других вариантов ночёвки не было. Заказываю билет на 9 октября от Ногликов до Южно-Сахалинска (беру с помощью сотового телефона, дистанционно, через Интернет, а в кассе только получаю). Открываю пиво с закуской, устраиваю себе небольшой праздничный ужин по случаю юбилея. Затем засыпаю.
В 6 утра встаю. Пора ехать в Александровск. Первая же машина от развилки увозит меня туда. Граница между Тымовским и Александровским районом проходит по водоразделу. Реки, текущие на запад, нахдятся в Александровском, а текущие на восток — в Тымовском районе.
Александровск — столица Северного Сахалина. До 1947 это был центр Сахалинской области.
Сам город достаточно интересен. Потратил на его изучение суммарно почти пол-дня. Есть подвесной мост над небольшой речкой. Имеется автобусный маршрут, симпатичная центральная площадь, небольшой парк. Символ города — скалы, известные, как Три брата. Я не сразу вспомнил, что они где-то здесь. Только когда зашёл в Интернет на почте (кстати, оплата по трафику, из-за этого я провёл здесь полчаса всего за 15 руб) и увидел на рабочем столе фотографию заката на фоне скал.
До скал добраться легко — проще всего пешком из центра. Я прогулялся по берегу (почему-то напомнившем Сокотру). Вокруг лежала морская капуста, источник йода, выброшенная прибоем на берег в больших количествах. Рядом порт, где на корабль погружали уголь (и тут ведь он!) видимо, для доставки в Хабаровский край.
Скалы увидел сразу. Вдали виделся тоннель, про который мне тоже рассказали — его строили заключенные, описанные еще в повестях Чехова. Я не знал, что сейчас уровень воды выше, чем обычно поэтому пройти в кроссовках до тоннеля не получится. На одном из участков пришлось разуться. Пройдя по холодной воде в обход скалы, обываемой морем, я вышел вновь на берег, где обнаружил нерпу. Хищное ластоногое лежало на куче дерьма, которое некоторое время назад само и произвело. Видимо, к гигиене данный зверь был не особо приучен. Когда я подошёл к ней, нерпа зафыркала и энергично начала движение в мою сторону. Решил не пугать бедную зверушку и отправился в обратную сторону.
Единственный автобусный маршрут проходит от порта и до выезда из города, что составляет около 6 километров. Воспользовался им и добрался до выезда. Оттуда с цыганом из Саратова выехал к соседней деревне. Спросил его, что он тут делает? Тот сказал, что ему приказал их главный. Сказал приехать для того, чтобы бизнесом заниматься. Каким бизнесом? Не отвечает. Уточнил, хотя бы легальным? Сказал, что да. Посоветовал мне в следующий раз посетить александровский музей, даже ему, цыгану, он очень понравился.
Следующей стала машина с адвокатом, ехавшим из Александровска на заседание суда в Тымовске. Адвокат оказался весьма интересным и нестандартным человеком. Рассказал про море и его фауну, о том, как Ельцин отдал акваторию Охотского моря на откуп японцам, а они, браконьерствуя, выловили всех морских обитателей. Про морских ежей рассказал, которые в Японию имеют очень большую цену — тут они стоят копейки. И про икру, конечно, которая тут везде. Рыба лососевая икру имеет разную. С разной ценностью. Самая лучшая — икра нерки. Стоит она здесь от 400 рублей за килограмм, как и на Камчатке. Т.к. бюджет уже был предельно лимитирован, я решил всё же воздержаться от покупки икры.
Тымовск оказался обычным посёлком, как и Смирных. Ничего особенного. Вышел из него и застопил машину до угольного карьера (и снова уголь!). Оттуда — на микроавтобусе до села Ада-Тымово с какими-то хамоватыми подростками. И, наконец, на грузовике из Ада-Тымова, ехавшим почти в Оху, что весьма далеко. Водитель ехал туда на работу. Я всё же решил сделать окончательной точкой своей поездки посёлок Ноглики, где заканчивалась действующая железная дорога. К вечеру добрался до вокзала и переночевал в нём. Кроме меня никого там не было, а вокзал закрыли снаружи.
Утром пошёл осматривать Ноглики. Посёлок мне не понравился. Микрорайон Ноглики-2, который возле ж/д вокзала, кроме дорогих магазинов и кафе, ничего хорошего в себе не содержит. До центра ходит отсюда автобус №1. Проезд стоит 14 рублей, как и в других городах Сахалина.
Я проехал по всему маршруту. Конечная была недалеко от магазина «Шалом». Непонятно, откуда тут такие названия
На главной площади висел стих, посвященный посёлку, который, по моему мнению, не содержал в себе ни рифмы, ни смысла — о том, как муниципальное образование Ноглики «из селения, невзрачного на вид, поднялось до посёлка городского типа». Мне показалось, что его невзрачность сохранилась и до сих пор — смотреть было не на что. Конечно, были и новострои — например, стадион, пропиаренный совместно с «Единой Россией», но ничего интересного в них не было.
Рядом с посёлком была речка Тымь, через которую еще был железнодорожный мост. Сама железнодорожная дорога до Охи потихоньку уничтожалась с благословения руководства ОАО «РЖД». Оставалась лишь довольно мерзкая грунтовка.
Погуляв по посёлку, я отправился до вокзала, где сел на свой поезд. Подвижной состав был таким же, как и везде в России. Только колея другая. Ну и локомотивы тоже.
Следующим утром прибыл в Южно-Сахалинск (при японцах — Тойохара), где впервые за всю поездку попал под дождь. Встретился с Юрием из Клуба Гостеприимства, у которого остановился в гостях. Он родом из Самары, но сейчас переехал сюда с женой и детьми.
Время в гостях пролетело незаметно, мы долго общались с хозяевами и Дильнарой, их знакомой девушкой, тоже переехавшей в Южно-Сахалинск. Я кое-что узнал о Японии, о специфике въезда в Японию жителей Сахалина и познакомился с фотографиями сей страны. В свою очередь, рассказал о лоукостах и бюджетных перемещениях на общественном транспорте.
Вечером мы съездили в Зиму — посёлок для высококвалифицированных гастарбайтеров, ведь здесь живут граждане США, Нидерландов, Японии и прочих стран. Мы посетили прекрасно сделанный бассейн. Мне даже не верилось, что я нахожусь совсем так далеко от Европы, уровень качества здесь был не ниже, чем в аквапарке «Серена».
Позже продегустировали местное пиво — нефильтрованный сорт, который мы приобрели в павильоне «Живое пиво», и пиво «Жигулёвское-Колос», его взяли сразу на пивзаводе. Стоило, что удивительно, не дороже, чем у нас.
На следующий день был вылет. Юрий довёз до аэропорта, я прошёл регистрацию, встретился с Аркадием и сел на самолёт. Незадолго до вылета воздушное судно на рейсе, билет на который я брал, было заменено. Но-таки в лучшую сторону! Боинг 767 был изменён на новенький Аэробус А 330-200 по имени «Гоголь», выпущенный всего за месяц до полёта.
Что про него можно сказать? Чистый салон; уютные кресла с пледами и подушками; экраны перед каждым креслом, где показывали фильмы — там, кстати, и в видео-игры можно будет играть, когда их установят; информационное видеотабло, показывавшее, где мы находимся, с какой скоростью летим, когда вылетели и когда прибудем в пункт назначения.
Вежливые стюардессы, по моей просьбе выдавшие сразу коробку сока «Тропикана»: ведь есть горячее питание (тоже почему-то названное «ланч») всухомятку достаточно сложно.
Кормили 2 раза. Весьма вкусно. Вообще, от рейса остались только положительные впечатления. Да и мили тоже начислили, что порадовало. Короче, летайте самолётами Аэрофлота
Вот только рюкзак немного испачкали чьей-то икрой. Написал заявление в аэропорту о требовании компенсации. Попрощался с Аркадием и отправился на северо-восток Москвы.
На следующее утро подал документы на визу Индии. Как раз за несколько дней до этого они изобрели визовый центр. Смысл его непонятен: дополнительная бюрократия и больше денег берут с желающих получить визу. Предупредил их, что получать буду в ноябре. Это им очень не понравилось.
