Третья мировая война могла начаться от любой искры - отношения между США и СССР были наэлектризованы до предела. Если бы мы «пресекли полет» гражданского ДС-8 с двумя сотнями возвращающихся из отпуска американских солдат , то могли бы сразу оказаться за чертой, которую удалось не переступить во время карибского кризиса. И не переступили эту черту не Москва и Вашингтон, а летчики под командованием подполковника Ярослава Хирова. Те, которые не сбивали...
В сериале «Вавилон-5» человек, который делает первый залп в новой мировой войне (в космосе), сходит с ума и представляет себя всю оставшуюся жизнь благородным Ричардом Львиное Сердце. Летает по планетам с мечом и вступается за обиженных. И даже фантастические психиатры остаются в его случае фантастически бессильны.
Отставник Ярослав Хиров производит настолько нормальное впечатление, что, кажется, даже если бы и разжег пожар мировой войны, это не заставило бы его считать себя не то что английским королем, но даже каким-нибудь захудалым принцем датским Гамлетом. Потому что и тридцать лет назад, и сегодня вопрос типа «Сбить или не сбить?» перед ним не стоит.
Сегодня - потому что он работает в мирной диспетчерской в столице. А тридцать лет назад он, подполковник, остался на нашей базе на острове Итуруп за командира полка и получил приказ: посадить вероломного нарушителя государственной границы СССР - американский самолет ДС-8 с 234 американскими солдатами на борту. И все эти годы он старался не задумываться, что случилось бы в «космическом», мировом масштабе, если бы ДС-8 не подчинился приказу.
За четыре года до посадки ДС-8 на Итурупе первыми советскими солдатами с этого острова, которые видели живого американца и при этом остались советскими солдатами , были Зиганшин со своими товарищами. После того как они через полтора месяца свободного дрейфа в мировом океане сделали свой музыкальный вклад в кулинарную книгу, их подобрал американский корабль. Поэтому по-настоящему качать героев первых полос перестало только на родной земле, когда командование объявило, что за сдачу в плен к врагам социализма морякам ничего не будет, и передало на руки восторженным толпам. В этом смысле Зиганшин не отличался от любого служивого от Бреста до Итурупа: казалось, лучше съесть гармошку, чем поручкаться с янки...
1 июля 1968 года приборы засекли нарушителя советского воздушного пространства. Руководитель полетов Хиров тут же поднял в воздух пятерых асов: Мороза, Ветушко, командира эскадрильи Сальникова, Александрова и Игонина - все летчики были в капитанских званиях. Связался со штабом дивизии на Сахалине, потом переключился на Хабаровск и получал указания прямо из штаба командующего. Команда поступила: посадить! «Посадить!» - приказал Хиров летчику Игонину.
Во-первых, ДС-8 повезло, что не было густой облачности и его смогли опознать как гражданский самолет . Иначе команда могла поступить и не такая безоблачная. К этому времени он мало того что углубился на двести километров в глубь советской территории, так еще и шел прямо над нашими островами.
Нарушитель в ответ на знаки Игонина, которые на железно-птичьем языке означают «следуй за мной», попытался уйти в такие выси, на какие наши «МИГи» тогда даже не заглядывались. И тогда ДС-8 повезло второй раз: Хиров не разозлился окончательно, а скомандовал Игонину стрелять - трассерами прямо под носом у американца.
После этого командир американского корабля показал большим пальцем вниз - мол, очень хочу туда, за вами. Но тут Игонин потерял нарушителя из виду, и только благодаря сторожившим между облаками другим нашим самолетам ДС все-таки проследовал куда надо.
В-третьих, американцу повезло, что при первом ознакомительном облете посадочной полосы он не врезался в гордо возвышающийся над поселком Буревестник вулкан Грозный. По идее, такая махина, как ДС-8, никак не могла успеть развернуться, но выкрутилась.
Пока самолеты шли на посадку , у командующего в Хабаровске вспомнили, что на аэродроме взлетно-посадочная полоса - всего 1200 оставшихся от японцев метров плюс немного наращенной «железки». Этого вполне хватало нашим миниатюрным истребителям, но ведь они по сравнению с ДС-8 - божьи коровки рядом с гордым лебедем. Приказали дать сигнальные ракеты в воздух, но американцу, видимо, уже надоела такая переменчивость русских: то садись, то не садись...
Пока Хиров не доложил о посадке , у командующего в трубке висела театральная пауза. Но ДС-8 благополучно завернул в отведенный ему «карман» и остановился невредимый. И это, пожалуй, в-четвертых.
Советские асы, посадившие ДС-8 (слева направо): капитан Мороз, капитан Александров, капитан Ветушко, командир эскадрильи Сальников
Комфортабельные пассажирские лайнеры на Буревестник еще не залетали - поэтому трап, который приставили к двери, больше напоминал стремянку. И естественно, что появившийся из проема командир американского экипажа Джозеф Тальзанини не говорил по-русски. А Ярослав Хиров вспомнил, что на вражеском языке на острове говорят только школьники и их учительница.
Учительница говорила на английском языке, который был не известен Джозефу Тальзанини. «Чему вы наших детей учите?!» - заорал на нее Хиров, но американец итальянского происхождения как-то объяснил, что немного говорит по-немецки. Послали за немкой - и, слава Богу, на неродных наречиях бывший ученик и учитель еще как-то смогли объясниться. Но лучше бы Хиров не слышал ответа на свой вопрос: «Кто на борту?» ни на одном из языков. Тальзанини сказал, что в его самолете - американские солдаты , направляющиеся из отпусков и госпиталей по месту прохождения службы во Вьетнам.
Хиров с группой офицеров поднялся в самолет и прошелся по салону. Все 234 американских солдата , свалившиеся ему на голову, сидели под одеялами, надвинув их, как сговорившись, по самые глаза. И в этих глазах читался весь ужас, внушенный им злобной империалистической пропагандой, «охотой на ведьм» и войной во Вьетнаме, которую они, кстати, вели против коммунизма.
Живой коммунист Хиров изъявил желание говорить с офицером. Но даже если бы он добивался этого всеми запрещенными международными конвенциями по обращению с военнопленными способами, солдаты все равно не выдали бы командира. Потому что его на борту не было. Хиров готов был возненавидеть проклятую американскую военщину - у нее, оказывается, не было принято приставлять к солдатам , если их больше двух, хотя бы одного лейтенанта.
Офицер в итоге нашелся - дантист. Но он сразу сказал, что командир по зубам, а не по головам. И потом все распоряжения - от построения в столовую до переклички - пришлось доводить до личного состава американской армии через капрала. Немногими его достоинствами были рявкающий голос и, конечно, то, что он был негром.
Первый раз, когда американским солдатам разрешили выйти из самолета под бдительные взгляды пограничников и размять ноги, янки осмотрелись и спросили, какое сейчас в России время года. Лето, сказали американцам. Но с этого момента «вояки» разминались, только укутавшись в свои одеяла. И уже не потому, что готовы были по самые глаза спрятаться от советской пронизывающей действительности, - просто ни в Сиэтле, откуда они вылетели, ни в тропиках, куда они направлялись проводить политику американского ЦК, им не было так холодно.
Тальзанини рассказал прибывшей с Сахалина инспекции, что над нашей территорией он оказался из-за отказа системы дальней навигации «Лоран». Инспекторы вглядывались в приборы, но на земле оценить серьезность этой причины было невозможно. Только Хиров засомневался: не та была облачность, чтобы пенять на «Лоран». Неужели всерьез можно было думать, что острова, проплывавшие под самолетом , были японскими?
Все три с половиной дня пребывания ДС-8 на советской земле далеко от Итурупа совершенно секретно кто-то решал: отказала навигация или Тальзанини - участник провокации с целью проверить защищенность наших дальних рубежей? В это время капитан американского корабля отпраздновал на Итурупе свой день рождения и поселился с экипажем в «летной гостинице». Потому что не дело летчику, как какому-то рядовому, коротать ночь в кресле в самолете . «Гостиница» была не намного комфортабельней бараков, в которых жили наши асы. С постовым за тонкой перегородкой вместо горничной.
Тальзанини вызывал необъяснимое восхищение своей итальянской фамилией - все-таки не смит и не джонсон, а значит, вроде не до конца американец. И, конечно, всем стало понятно, почему он до последнего не хотел идти на посадку , - на советскую землю лучше сесть с атомной бомбой на борту, чем с 234 солдатами , за которых, как за пассажиров, он нес полную ответственность. И Тальзанини обреченно сетовал, что в Японии американский консул наверняка отберет у него летное удостоверение - все, мол, отлетался. Он почему-то был уверен, что полетит с Итурупа дальше, а не на очередной процесс, как новый Пауэрс.
Тальзанини наивно раздавал визитки нашим командирам: если будете в Соединенных Штатах... Конечно, в 1968 году те могли только улыбаться в ответ: лучше уж вы к нам. Вряд ли кто-нибудь потом залетел к нему на огонек. Впрочем, это так же неизвестно, как и то, праздновал ли Тальзанини потом дни рождения два дня подряд - один настоящий и тот, когда его не сбил над Охотским морем советский ас.
Американский «десант» на Курилах очень напоминал военнопленных
По уставам по обеим сторонам Тихого океана солдат , не прибывший из отпуска или госпиталя в часть и без оружия, есть лицо вполне гражданское. В этом смысле « американские вояки» были идеальными гражданскими - не выдвигали требований и передвигались в столовую только строем под грозное рявканье капрала. А главной командой, которая разъяснила статус американских военнослужащих на советской земле Хирову, был поступивший приказ «кормить!».
На острове было заведено: каждая офицерская семья держала какую-нибудь живность и по очереди ее закалывала. Для американских военных закололи двух кабанов. Первый росток ненависти к проклятым американским янки зародился у местных жителей, техников и простых солдат , когда у пришельцев стала проявляться естественная реакция заокеанских организмов на кабанчиков. Встал вопрос: либо приставлять к каждому часового, чтобы тот ходил до обрыва (сурового северного ветра), либо сделать туалет на два очка.
Американцам сделали отхожее место - чуть ли не из вагонки! Из НЗ! Если бы лояльность к ним измерялась по пятибалльной системе, то два очка в глазах наших они потеряли, как только первый янки осквернил драгоценное неприкосновенное дерево.
Никаких дружеских обменов обмундированием и приветствиями солдаты двух противостоящих военных блоков устраивать не стремились. Наших от непродуманных объятий оберегали пограничники. Но и американцы ни разу не попытались переходить границы - государственную и «гостеприимства», - как будто сопровождал янки не только заботливый дантист. А может, виноваты были выданные им два блока крепкой «Примы» - она еще ни одно солдатское сердце не сделала мягче.
Известно только об одном близком контакте американского солдата с нашими гражданами. Негр пожаловался на боли в желудке и был сопровожден под конвоем в госпиталь. Там медсестрам проклятый американец показывал книжечку-раскладушку с различными позами. Пытался растлить наших людей с различных позиций.
На второй день американская стюардесса пожаловалась на боль в боку. Врач поставил диагноз: длительное нахождение в неудобной позе. Стюардессам тоже выделили помещение вне самолета и несколько поставленных друг на друга кроватей. Но никакой «лав стори» с пожиравшими стюардесс глазами нашими солдатами не случилось - часовые охраняли их, как пост номер один.
Окончательно чаша терпения расквартированных на Итурупе военнослужащих, их семей и других советских людей переполнилась, когда командование приказало устроить янки казарму. Прикинув, что пока в Москве и Вашингтоне суд да дело, американский контингент окончательно примет форму пассажирских кресел ДС-8.
В помещение гарнизонного офицерского клуба внесли то, чего наш солдат никогда в глаза не видел и ухом не щупал. Потому что наш солдат тогда спал буквально на соломе, перемалывая ее собственным весом в труху. И если попадался хороший старшина, то солому ежегодно меняли на свежую солому. И вот этот наш солдат сам, собственными руками таскал в клуб доставленные спецрейсом с Сахалина поролоновые мягкие матрасы. Думая про себя, что такие матрасы, наверное, даже в случае атомной войны оставались бы для нашего солдата только НЗ.
И нес это проклятому янки, который сжег Сонгми, как немцы - Хатынь! Чтобы ему мягче спалось, душегубу напалмову! Под голову ему помягче, акуле мирового империализма! Что мы вообще нянчимся с ними, с этими охотниками на ведьм?! - взвыл некомандный состав.
Но тут как раз утречком третьего дня пришел приказ отпустить ДС-8 курсом на Токио. Как в Москве и Вашингтоне умудрились договориться, до сих пор остается тайной за семью печатями.
Неизвестные американские солдаты перед отправкой во Вьетнам с советского острова Итуруп
На аэродроме было несколько заправщиков. Каждый из них своим внешним видом демонстрировал что угодно, только не то, что наша страна готова встретить любого неприятеля во всеоружии. По крайней мере, во всем оружии, кроме заправщиков. Мы не могли потерпеть такое суровое моральное поражение, поэтому, прежде чем подогнать заправщик, его покрасили в хаки. Американцы наверняка видели, что краска капает, и даже, возможно, чувствовали ее пропагандистский запах.
В ДС-8 кроме нашего керосина загрузили воду, сахар, масло, галеты, кофе - в таком количестве, что Тальзанини мог спокойно опять сбиваться с курса - припасов у него хватило бы еще до Австралии. Принятый на борт груз положено было сдать-принять по акту. Ярослав Хиров достал свою потертую армейскую печать, потер о почти сухую подушечку и хлопнул. Джозеф Тальзанини достал из кармана что-то развинчивающееся и поставил четкий оттиск.
Потом так же - печатью - Тальзанини должен был подтвердить, что он не возражает, если его самолет не сможет взлететь. Потому что, по идее, со своим разбегом ДС-8 должен был оторваться от земли как раз там, где уже вовсю плещется Тихий океан. Тальзанини хлопнул.
Закончилось пребывание ДС-8 показательным примером расовой дискриминации. Никаких тягачей, способных взяться за ДС-8, на аэродроме не было. Но Тальзанини сказал, что тягачи, которые только трос рвать умеют, ему и не нужны. Он заставил всех янки построиться перед самолетом и в свой маленький мегафончик скомандовал: негры налево, белые направо. И приказал неграм отойти. А белых расставил у крыльев и двигателей. Бледнолицые и вытолкали машину на исходную позицию.
Самолет вопреки всем предположениям взмыл вверх с середины бетонки. От порывов, вылетавших из сопел мощных двигателей, за ним разлеталась в стороны «железка». ДС-8 сделал прощальный круг над аэродромом и покачал на прощание крыльями всем, кто стоял, задрав голову, внизу. И летчикам, которые завороженно любовались чем-то летным, и техникам с их свежевыкрашенным заправщиком, и солдатам с их соломой в подушках и появившейся мечтой о поролоновых матрасах.
Какая печать была в это время на лицах 234 будущих ветеранов Вьетнама - неизвестно. Наверняка они радовались тому, что вроде путешествие на вражескую территорию закончилось для них счастливо. Так, как умеют радоваться только солдаты, которые, миновав случайную смерть, летят на войну. С этой войны кто-то из них не вернется, сраженный из оружия страны, которая только что совершенно случайно их не убила.
То, что про это «торможение в небесах» не писали тридцать лет, кажется сегодня Ярославу Хирову вполне закономерным: наш народ ни за что не понял бы партию и правительство. Ведь действительно же в каждой газете - деревня Сонгми. И не только самая идеологически выдержанная и многочисленная часть населения Итурупа, вообще большая часть советских людей тогда не смогла бы взять в толк, почему мы не поступили с этими американскими вояками так, как подсказывал нам долг солидарности с братским вьетнамским народом.
Это ведь диссиденты и мировое сообщество, а не советские трудящиеся массы возмущались потом сбитым корейским «боингом». Умолчав о ЧП на Итурупе, кто-то просто решил не будить в народе «кузькину мать», возможность показать которую у народа так вероломно отняли.
Летчиков потом наградили - кому фотоаппарат, кому ружье. Хирову выразили благодарность в приказе. И еще командир из Сочи прислал поздравительную телеграмму: ну и повезло же тебе, мужик! В приказе и в телеграмме, конечно, нет слов о предотвращении Хировым третьей мировой войны. Но только представьте себе на минуту, что могло произойти: если бы были облака, если бы ДС не сел или не взлетел, если бы на месте Хирова оказался другой человек. В конце концов, какого японского бога и вьетнамского брата показали бы простые советские мужики американцам, если бы негр в больнице демонстрировал нашим женщинам не только картинки?!
http://popgun.ru/viewtopic.php?f=150&am … ;start=770
https://ru.wikipedia.org/wiki/Инцидент_с_американским_DC-8_(1968)
