Герман Ким. На восходе Cолнца. (этапы корейской иммиграции в Японию)
В 1910 г. Корея перестала быть государством, ибо Япония аннексировала ее, то есть, попросту говоря, присоединила к себе. Кривая корейской эмиграции резко пошла вверх. Строго говоря, именно с этого момента следует говорить о собственно иммиграции корейцев в Японию, историю которой можно разделить на три основных этапа. Первый - начало массовой иммиграции, последовавшее с момента аннексии Кореи и завершившееся событиями, связанными с катастрофическим землетрясением 1923 г. Второй этап - продолжение массового притока корейских трудовых иммигрантов с 1924 г. до начала японской агрессии в Китае и объявления трудовой мобилизации корейцев. Третий, завершающий этап - насильственное привлечение корейцев трудовой, военной и прочей повинности с 1937 г. до капитуляции Японии во 2-ой мировой войне
Первый этап иммиграции совпадает с периодом колониальной политики захвата земель у корейских крестьян. Из-за обезземеливания и обнищания образовалась масса безработных. Работать было негде, а бурно развивающаяся в Японии экономика испытывала острую нехватку рабочих. Поэтому сотни корейцев отправились в метрополию. Корейская иммиграция нарастала с каждым годом. Число корейцев увеличилось за пятилетие с 2,5 тыс. человек в 1910 г. до 5 тыс. в 1915 г., т.е. в два раза.
С началом 1-ой мировой войны японская промышленность вступила в полосу грандиозного бума. Строилось много новых заводов и фабрик, появлялись целые новые отрасли промышленности, резко выросла численность рабочих. Военно-промышленный бум не только содействовал развитию новых производств, компенсировавших потерю продукции, поступавшей из Европы, но стимулировал выпуск продукции в хорошо разработанных отраслях промышленности, таких, как: угольная, хлопкопрядильная и шелководство, поэтому в стране остро не хватало рабочих рук.
В 1920-х гг. Корея полностью превратилась в аграрно-сырьевой придаток Японии и стала играть роль важного поставщика не только риса - основного продукта питания японского населения, но и дешевой рабочей силы. Хотя японское гражданство не распространялось на корейцев, они имели право иммигрировать и трудоустраиваться в пределах империи. Первоначально корейцев, отправившихся в Японию, было значительно меньше тех, кто переселился в Маньчжурию. В основном они приезжали на некоторое время, чтобы подзаработать и вернуться назад в Корею. Желающих остаться навсегда были единицы.
Однако ежегодно увеличивавшийся приток прибывающих в Японию корейцев вел к общему росту их численности в стране. За 15 лет, прошедших с момента аннексии Кореи до 1924 г., корейское население выросло более чем в 30 раз.
С целью привлечения корейских рабочих на работу в Японию в Корее была развернута вербовка. Японское генерал-губернаторство стало вводить правила вербовки корейцев еще до принятия соответствующего закона в Японии. Это говорит о том, что набор и отправка рабочей силы стала важной задачей колониальной администрации. Правила вербовки корейцев были впервые изданы генерал-губернатором в январе 1918 года. В соответствии c ними работодатели или их представители в Корее, должны были представить в полицейское управление заявление, включающее копию трудового контракта, описание вида предполагаемой работы, возраст требуемых рабочих и обязательств перед рабочими в случае болезни или несчастного случая.
В свою очередь, корейцы, желавшие выехать из страны, должны были представить в полицию заявление с указанием цели и пункта предполагаемой поездки. При выезде из страны вручались "риоко сомейсё" ("свидетельство о поездке"), которые представлялись в полицию места прибытия. Корейцы, возвращавшиеся домой, должны были представить "свидетельство о поездке" в порту прибытия в Корее.
По данным отчета японского министерства торговли и сельского хозяйства, первую попытку найма корейских рабочих предприняла в 1911 г. фабрика "Акаши" в г. Осака, принадлежавшая хлопко-прядильной компании "Сеттсу". Корейских рабочих вербовали на различные работы, но в основном они были заняты в текстильной и угольной отраслях промышленности. Причем в текстильной промышленности работали молодые корейские женщины и девушки, а мужчин использовали на угледобыче, строительстве, чернорабочими, грузчиками и на других тяжелых, грязных и опасных видах работ, требующих минимум умений. Отсутствие квалификации, профессиональных навыков, незнание или слабое владение японским языком и другие "различные недостатки" корейских рабочих, отражались на производительности труда, но компенсировались низкой заработной платой.
Вербовка корейских девушек для работ в текстильной промышленности получила отражение в отчете генерал-губернатора Кореи, в котором упоминался пример хлопкопрядильной компании "Кисивада": "В результате бурного развития промышленности в Японии, связанного с мировой войной, возникла острая нехватка женской рабочей силы в хлопкопрядильной отрасли. Хлопкопрядильная компания "Кисивада" нашла выход в вербовке корейцев, отправив весной 1918 г. официальных представителей в Корею, вернувшихся с 50 корейскими девушками, устроенными на работу. Хотя производительность труда кореянок отставала от японских девушек, расходы на предоставление им жилья и питания были ниже по сравнению с местными работницами. Сложилось в целом удовлетворительное мнение о корейских девушках, и в июле этого же года представители компании завербовали еще 100 корейских девушек для работы на фабриках".
Для набора корейских рабочих использовались четыре метода вербовки:
1. "Сиган босю" - вербовка по объявлению, как правило, размещенному в газетах самим нанимателем. Желающие подавали затем письменные заявления. Это был наиболее распространенный метод вербовки корейцев в Японию.
2. "Энко босю" - вербовка родственников, друзей или знакомых работниками компанию. Обычно такие услуги посредников оплачивались, хотя между посредником и нанимателем не заключался какой-либо контракт.
3. "Укеой босю" - вербовка совершалась независимым или нанятым компанией лицом. Этот метод привлечения рабочих обычно использовался владельцами угольных шахт и текстильных фабрик в районах, где имелась тесная связь с местными лидерами.
4. "Гёся чокусетсу босю" - метод прямого трудоустройства, который включал отправку официальных представителей в Корею. Эта практика использовалась крупными угольными и текстильными концернами, а также "Пароходной и угольной компанией Хоккайдо" (сокращенное название "Хокутан").
Одним из первых вербовщиков корейских рабочих был менеджер шахты "Юбару", отправленный во Владивосток, где он набрал 16 человек, и к конце 1916 г. всего 35 корейских шахтеров работали на "Юбару". К концу 1917 г. "Хокутан" перенес свои интересы с русских районов Приморья на корейские порты Вонсан и Пусан. В 1919 г. более 750 корейцев работали на шахтах по контракту с "Хокутан". Пример "Хокутана" привлек внимание и других японских угледобывающих компаний, которые приступили к найму корейских рабочих. В особенности преуспели в этом владельцы шахт в северной части о. Кюсю. Точная продолжительность контрактов неизвестна, предположительно она составляла 1-2 года.
В отличие от корейцев, переселившихся в Маньчжурию и русское Приморье и занимавшихся в местах вселения в основном сельским хозяйством, корейцы в Японии трудились разнорабочими, поденщиками, выполняли самую грязную, трудную и низкооплачиваемую работу. Однако заработная плата корейцев в Японии была все же наполовину больше, чем в Корее, поэтому иммигранты первой волны имели намерение заработать средства и с наступлением лучших времен в Корее вернуться на родину.
Корейцы-иммигранты подвергались неприкрытой дискриминации японских работодателей как при приеме на работу, так и при оплате труда. Они получали за равный с японцами труд 50-70 процентов заработной платы последних. Японские предприниматели предпочитали во многих случаях послушных, нетребовательных и трудолюбивых корейцев, создававших конкуренцию японским рабочим.
Шовинистически настроенные круги нагнетали антикорейскую атмосферу и использовали для расправы случившееся катастрофическое землетрясение в районе Канто. Произошло оно 1 сентября 1923 года. (Канто - густонаселенный регион в центральной части о. Хонсю). Токио был разрушен на 80 процентов, там погибло около 140 тыс. человек и Иокогаме свыше 30 тысяч. Около миллиона человек осталось без крова. При попустительстве властей, прессы и полиции разразилась антикорейская истерия. Корейцев обвинили в том, что будто бы они, использовав момент, организовали массовые поджоги, отравили колодцы, учинили мародерство. В результате японские ультра-националисты за несколько дней линчевали свыше 6,5 тыс. корейцев.
Приведу лишь несколько документальных свидетельств бойни, устроенной корейцам:
"Вечером того дня, когда случилось землетрясение около ста рабочих, возвращавшихся домой были убиты около станции Шибуйя.
3 сентября в Уэно полицейские задержали 70 корейцев, связали им руки и бросили в огонь.
В Канде несколько корейских студенток были изнасилованы и зверски убиты.
7 сентября японские солдаты арестовали 368 корейских студентов и расстреляли пулеметным огнем на берегу реки Сумида.
В эти дни были убиты 2000 корейцев в Ханеда, 400 - в Сумида, 200 - в Камейдо, 150 - в Уэно и более 1000 в Сайтама, Гунма , Ибараги".
Правительство Японии объявило военное положение, провело мобилизацию армии, полиции и резервистов, запретило печатать в газетах ложные слухи о диверсионных действиях корейцев. В результате событий в Канто пострадали также японцы, в особенности левонастроенные рабочие и коммунисты, которых обвинили в сговоре с корейцами. У полицейского участка в Камейдо солдаты расстреляли десять японских рабочих лидеров.
Полицейскими отрядами, гражданскими группами "джикейдан" (дословно "группы наблюдения") и другими силами были задержаны и размещены в специальных лагерях тысячи корейцев. Многие корейцы в поисках спасения добровольно явились в эти лагеря, и общая численность содержавшихся в них составила в начале сентября около 25 тысяч человек. Длительность содержания корейцев в лагерях была различной, в целом же в конце октября, когда положение в Канто стабилизировалось, лагеря были распущены.
Известия о кровавой бойне, устроенной японскими шовинистами, быстро достигла Кореи, и наплыв корейских иммигрантов временно спал. В то же время осенью 1923 г. произошел массовый отток корейцев из Японии назад в Корею: из ста тысяч прибывших, страну покинули 90 тысяч.
Опубликовано в газете "Коре ильбо". Ким Герман http://world.lib.ru/k/kim_o_i/142424.shtml
